Они как будто колебались, не зная, как им поступить. Я понял, что оба генерала 
решали в уме вопрос, удобно ли им вдруг бросить начатое дело и удалиться.
– А если они придут… – заговорил достойный воин.
Тут я взял на себя смелость вмешаться.
– Генерал, – предложил я, – с вашего позволения, я могу остаться здесь. Если 
они придут, я немедленно вернусь в форт и дам вам знать об этом.
Трудно было придумать что-нибудь более приятное для обоих генералов. Мое 
предложение было немедленно принято, и два героя удалились. Я остался один.
Но вскоре мне пришлось пожалеть о своем опрометчивом благородстве. Генералы, 
наверное, не успели еще дойти до форта, как шум битвы смолк и раздался возглас: 
«Кахакуине!» – победный клич семинолов. Я еще прислушивался к этим резким 
крикам, как вдруг несколько индейцев выскочили из кустов и окружили меня.
Даже при слабом свете звезд я мог различить блистающие лезвия, винтовки, 
пистолеты и томагавки. Оружие было слишком близко от моих глаз, чтобы я мог 
ошибиться и принять его за светлячков, мерцающих над моей головой. Кроме того, 
я слышал звон стальных клинков. Индейцы напали на меня молча, вероятно, потому, 
что поблизости находился форт. А когда я закричал, меня оглушили ударом, от 
которого я потерял сознание и рухнул на землю.



Глава LXIII. ВОЗМЕЗДИЕ ИНДЕЙЦА

Через некоторое время я очнулся и увидел, что меня окружают индейцы. Но теперь 
они не угрожали мне, а, наоборот, старались выказать мне участие. Голова моя 
лежала на коленях у одного их них, а другой пытался остановить кровь, 
сочившуюся из раны на виске. Кругом стояли воины, сочувственно смотревшие на 
меня. По-видимому, им хотелось, чтобы я пришел в сознание. Я удивился, так как 
был уверен, что они собираются меня убить. Когда меня ударили томагавком, я 
вообразил, что смертельно ранен. Такое ощущение часто бывает у тех, кого 
внезапно оглушают ударом.
Приятно было сознавать, что я еще жив и только легко ранен и что люди, 
окружающие меня, не стараются причинить мне зло.
Индейцы тихо переговаривались между собой, рассуждая о том, смертельна ли моя 
рана, и, видимо радуясь, что я не убит.

– Мы пролили твою кровь, но рана не опасна, – сказал один из них, обращаясь ко 
мне на своем родном языке. – Это я нанес тебе удар. Было темно. Друг 
Восходящего Солнца, мы не узнали тебя! Мы думали, что ты ятикаклукко.
note 72
Мы думали, что застанем его здесь, и хотели пролить его кровь. Он был здесь. 
Куда он ушел?

Я указал на форт.
– Хулвак! – воскликнули несколько индейцев одновременно.
Было ясно, что они разочарованы. Некоторе время они, видимо встревоженные, 
совещались между собой, а затем индеец, который первым заговорил со мной, снова 
обратился ко мне:
– Друг Восходящего Солнца, не бойся ничего. Мы не тронем тебя, но ты должен 
отправиться с нами к вождям. Это недалеко. Пойдем!
Я вскочил на ноги. Если бы я сделал отчаянное усилие, может быть, мне и удалось 
бы ускользнуть от них. Однако эта попытка могла мне дорого обойтись – меня еще 
раз стукнули бы по голове, а может быть, и убили бы. Кроме того, вежливость 
моих противников успокоила меня. Я чувствовал, что мне нечего их бояться, и 
потому без колебания последовал за ними.
Индейцы построились линией, один за другим, и, поместив меня в середину, сразу 
же отправились в лес. Насколько я мог определить, мы шли в том направлении, где 
происходила битва. Теперь все было тихо, воины перестали издавать свой победный 
клич. При свете луны я узнал лица индейцев, которых видел раньше на совете. Это 
были воины племени микосоков, приверженцев Оцеолы. Из этого я заключил, что он 
и был одним из вождей, к которым меня вели. Мои предположения оказались 
правильными. Вскоре мы вышли, на поляну, где расположились индейские воины; их 
было примерно около сотни. Я увидел нескольких вождей, среди них был и Оцеола.
Все кругом было залито кровью – зрелище поистине необычайное. В беспорядке 
лежали трупы, покрытые ранами; свежая кровь запеклась на них, выражение ужаса 
застыло в глазах, обращенных к луне. Люди падали в тех позах, в которых их 
застигла смерть. Скальпировальный нож уже закончил свою страшную работу: на 
висках виднелись малиново-красные рубцы, венцом окаймлявшие черепа, лишенные 
волосяного покрова. Возле убитых бродили индейцы со свежими скальпами в руках. 
У некоторых скальпы болтались на дулах винтовок.
Ничего сверхъестественного тут не произошло. Все было понятно. Павшие воины 
принадлежали к племенам изменников – сторонников Луста Хаджо и Оматлы. По 
соглашению с агентом вожди-изменники вышли из форта Брук в сопровождении 
избранной свиты. Их план стал известен патриотам. Изменников выследили, напали 
на них по пути и после короткой стычки одолели. Большинство пали в сражении, 
лишь немногим, во главе с вождем Луста Хаджо, удалось спастись. Некоторые 
вместе с самим Оматлой попали в плен и были еще живы. Их не убили сразу только 
для того, чтобь предать смерти в более торжественной обстановке.
Я увидел пленников, крепко привязанных к деревьям. Среди них находился и тот, 
кто милостью агента Томпсона был возведен в сан короля семинолов. Однако его