все трудности, связанные с этим, и решил пока сохранить тайну.
Другой план казался мне гораздо более осуществимым: открыто, при всех, бросить 
Ринггольду в лицо обвинение и вызвать его на смертный бой. Это, по крайней мере,
 доказало бы правоту моих обвинений.
Но дуэль была запрещена законом. Если начальству станет известно, что я намерен 
драться, то мне не миновать ареста, и тогда рухнут все мои планы. У меня было 
свое мнение об Аренсе Ринггольде. Я знал, что мужество этого человека весьма 
сомнительно. Скорее всего, он струсит. Но, так или иначе, обвинение и вызов на 
дуэль сыграют свою роль в его разоблачении.
Я склонялся к тому, чтобы избрать именно этот второй путь, но прежде чем я 
пришел к какому-либо решению, наступило утро. В эту минуту для меня особенно 
тяжело было не иметь друга – не просто секунданта (такого я мог бы легко найти 
среди офицеров гарнизона), но закадычного, верного друга, с которым можно было 
бы говорить обо всем откровенно и который помог бы мне дельным советом. К 
несчастью, все офицеры форта были мне совсем незнакомы. Одних только 
Ринггольдов я знал раньше.
Положение было затруднительное, и тут я вспомнил об одном человеке, который мог 
дать мне полезный совет. Я решил обратиться к моему старому другу, Черному 
Джеку.
Утром я вызвал его к себе и рассказал ему всю историю. Джек совсем не удивился. 
У него самого уже зародились кое-какие подозрения, и он собирался на рассвете 
поделиться ими со мной. Меньше всего его удивило появление Желтого Джека. Негр 
даже объяснил, как именно произошло его чудесное спасение. Все это было 
довольно просто. В тот момент, когда аллигатор схватил мулата, он успел ловко 
всадить ему нож в глаз, и аллигатор выпустил свою жертву. Желтый Джек 
последовал примеру молодого индейца и даже воспользовался тем же самым оружием. 
Все это произошло под водой, так как мулат превосходно нырял. Аллигатор укусил 
его за ногу, и от этого вода окрасилась в красный цвет, но рана была не 
страшная и не очень задержала побег мулата. Он плыл некоторое время под водой, 
стараясь не показываться на поверхности, пока не достиг берега, а затем 
выбрался на сушу и вскарабкался на дуб, где густая листва скрыла его от взоров 
мстительных преследователей. Так как он был совершенно голый, обрывки одежды не 
могли послужить обличающей приметой для охотников за живой дичью. А кровь на 
воде оказала ему даже дружескую услугу – она окончательно убедила его 
преследователей, что он сделался жертвой аллигатора, и они прекратили 
дальнейшие розыски. Таков был рассказ Черного Джека. Он услышал эту историю 
накануне вечером от одного дружественного индейца в форте, а тот клялся, что 
слышал это от самого мулата.
Во всей этой истории не было ничего неправдоподобного. И сразу же тайна, 
тревожившая мой ум, рассеялась. Кроме того, мой верный негр сообщил мне еще и 
другие интересные сведения. Оказывается, беглый мулат нашел себе пристанище 
среди одного племени полунегров, обитавшего в болотах у истока реки Амазуры. Он 
постепенно завоевал у негров популярность и стал пользоваться большим влиянием. 
Они избрали его вождем, и теперь он именовался у них «Мулатто-мико».
Одно только оставалось неясным: каким образом сумел он войти в соглашение с 
Аренсом Ринггольдом?
Впрочем, и тут не скрывалось никакой тайны. У плантатора не было особых 
оснований ненавидеть беглого мулата. Бурная деятельность Ринггольда во время 
несостоявшейся казни Желтого Джека оказалась искусным притворством. У мулата 
было гораздо больше оснований для недовольства. Но любовь и ненависть у людей 
подобного сорта отбрасываются прочь, когда дело идет о шкурных интересах. Эти 
чувства в любое время могут быть обменены на золото. Без сомнения, белый 
негодяй пользовался услугами желтого в разных темных делах и, в свою очередь, 
сам оказывал услуги. Во всяком случае, было очевидно, что оба они, как 
говорится, «закопали свои томагавки в землю» и теперешние их отношения были 
самыми дружескими.
– Как ты думаешь, Джек, – спросил я, – не следует ли мне вызвать Аренса 
Ринггольда?
– Вызвать? А зачем его вызывать, он уже давно шатается по улице. Видно, совесть 
не дает спать.
– Да я говорю совсем не об этом.
– А что хочет масса сказать?
– Я хочу заставить его драться со мной.
– Вуф! Масса Джордж хочет драться на дуэли… пистолетом или шпагой?
– Шпаги, пистолеты, винтовки – оружие для меня безразлично.
– Боже милостивый! Не говорите таких страшных вещей, масса Джордж. У вас мать, 
сестра… Господи! А вдруг вас пуля убьет? Бык иногда убивает мясника. Кто 
защитит Виргинию, Виолу, всех нас от злых людей? Нет, масса, бросьте это! Не 
надо его вызывать!
В эту минуту меня самого вызвали. Снаружи раздались звуки горна и бой барабана. 
Они возвещали сбор на совет. Спорить с Джеком у меня теперь не было времени. Я 
поспешил туда, куда меня призывал мой долг.



Глава XXXVII. ПОСЛЕДНЕЕ СОВЕЩАНИЕ

Перед нами снова предстала вчерашняя картина: с одной стороны – войска, 
стоявшие сомкнутыми рядами в синих мундирах, со сверкающим оружием, офицеры в 
полной форме, с блистающими эполетами; в центре – офицеры штаба,