их зарядить. Очевидно, индейцы собирались стрелять, но, глядя на то, как 
неуклюже они обращаются с огнестрельным оружием, мы поняли, что можем не 
опасаться пуль, так же как и не долетавших до нас стрел.
Несколько всадников – судя по их головным уборам из перьев, вожди, – отъехали в 
сторону и, по-видимому, совещались. Теперь мы могли как следует рассмотреть 
наших врагов. Они были так близко от нас, что даже без подзорной трубы я хорошо 
различал их лица. Я внимательно вглядывался в индейцев, пытаясь определить, к 
какому племени они принадлежат, опасаясь, не арапахо ли это, от которых белым 
нечего ждать пощады.
На одном из щитов я увидел изображение окровавленной руки. Страшное подозрение 
закралось мне в душу – я вспомнил рассказы трапперов об ужасном вожде арапахо, 
по прозвищу «Кровавая Рука». Внешность его подтверждала мои опасения. Это был 
высокий сгорбленный старик с лицом, изуродованным многочисленными шрамами, и со 
сверкающими, как угли, глубоко запавшими глазами. Все совпадало с описанием 
Кровавой Руки. Безусловно, это был он. Итак, на нас напали арапахо во главе с 
жестоким Кровавой Рукой.
В течение некоторого времени вожди продолжали совещаться, по-видимому 
придумывая какую-то хитрость. Мы с трепетом ожидали результата их разговора. Я 
сказал моим товарищам, кто были, по моему мнению, наши враги, и предупредил их, 
что, если мое предположение правильно, нам нечего ждать пощады. Совещание 
вождей закончилось, и Кровавая Рука направился в нашу сторону. Отъехав на 
несколько шагов от остальных, вождь остановился. Он умышленно поднял вверх свой 
щит так, чтобы его выпуклость была обращена к нам, но не для защиты, а чтобы 
показать нам изображенную на нем эмблему. Кровавая Рука знал, какой ужас 
вселяло одно его имя!
Но гораздо страшнее было то, что он держал в другой руке. На конце длинного, 
высоко поднятого копья висело шесть только что снятых скальпов. Это явно были 
скальпы, принадлежавшие белым и снятые с убитых погонщиков или переселенцев, 
напрасно пытавшихся защитить фургон. Мы все, особенно я, смотрели на них с 
трепетом, боясь опознать эти жуткие трофеи.
И у меня вырвался вздох облегчения, когда среди них не оказалось того, который 
я так страшился увидеть.



Глава LV. РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

– Говоришь по-кастильски? – крикнул вождь дикарей на ломаном испанском языке.
Я не удивился, услышав испанскую речь из уст индейца. Многие из них перенимают 
ее у мексиканских торговцев или у своих пленных.
– Да! Чего хочет от нас воин с кровавой рукой на щите?
– Бледнолицый, должно быть, чужой в этой стране, если задает такой вопрос! Чего 
хочет Кровавая Рука? Скальпы бледнолицых и их жизни!
Индеец произнес это торжествующим тоном и презрительно расхохотался. Очевидно, 
он считал свою кровожадную жестокость доблестью и гордился тем, что его имя 
вызывает ужас. Было совершенно очевидно, что вести с ними переговоры бесполезно.
 Но, как известно, утопающий хватается за соломинку.
– Арапахо! Мы тебе не враги! Зачем тебе отнимать у нас жизнь? Мы мирные 
путешественники и не хотим ссориться с нашими краснокожими братьями!
– Краснокожими братьями? Ха-ха-ха! У тебя язык змеи, а сердце зайца! Гордый 
арапахо тебе не брат. Для Кровавой Руки все белые – враги! Вот, полюбуйся на их 
скальпы на его щите. А здесь, на копье, еще шесть свежих, но скоро будет десять.
 Не зайдет солнце, как скальпы четырех презренных бледнолицых, укрывшихся здесь 
на горе, повиснут на копьях арапахо!
Возразить на это было нечего, и я промолчал.
– Эй, собаки! – злобно продолжал индеец. – Спускайтесь все сюда и отдайте 
оружие!
– Может быть, и скальпы тоже? – проворчал Верный Глаз. – Ну нет! Я его так 
дешево не отдам! Слушай, ты, красная перчатка! – продолжал он громче, слегка 
высунувшись из-за камня. – Посмотри, какие у меня волосы! Что за цвет – на 
редкость! Как раз для украшения твоего щита! Только, если тебе нужен мой скальп,
 тебе придется самому подняться за ним сюда!
– Ак! – воскликнул индеец, нетерпеливо взмахнув рукой. – Презренный 
желтоволосый не стоит слов вождя, а скальп его не годится для щита воина. Мы 
отдадим его нашим собакам или выбросим волкам прерий!
– Мне все равно, что ты с ним сделаешь, когда он окажется у тебя. Но разве тебе 
не хочется его получить?
– Ак! Кровавой Руке надоел этот разговор. Выслушай мое последнее слово, вождь 
бледнолицых! Спускайтесь вниз и отдайте нам ваши ружья. Кровавая Рука пощадит 
ваши жизни. Если же вы вздумаете сопротивляться, он прикажет пытать вас огнем, 
а потом его воины заживо срежут мясо с ваших костей. Не одна, а сто смертей 
ждут вас, и Великий Дух племени арапахо улыбнется при виде такой жертвы!
– А если мы не станем сопротивляться?
– Тогда останетесь в живых. Кровавая Рука ручается вам в этом честью воина!
– Честью воина! – воскликнул Верный Глаз. – Сказал бы лучше – честью 
разбойника! Ему хочется захватить нас в плен и содрать наши скальпы без боя. 
Можете мне поверить, капитан, эта краснокожая лисица только того и добивается!
– Зачем же Кровавой руке сохранять нам жизнь? – удивленно спросил я. – Разве не 
сказал он только сейчас, что все бледнолицые ему враги?
– Да, это так. Но они могут стать друзьями. Кровавая Рука задумал одно дело,