Теперь он, больше чем когда-либо, хотел избавиться от нее
– от той, которая была всему причиной, но он понимал, что дело это деликатное и 
осуществить его теперь труднее, чем когда-либо. Неизбежно узнают, почему Карлос 
так безрассудно покушался на его жизнь, слух об этом дойдет до высокого 
начальства, прикажут произвести расследование, а это его погубит, если только 
ему не удастся оградить себя от подозрений.
Так думал Вискарра, надеясь выздороветь; когда же он начинал сомневаться в этом,
 мысли его становились еще мрачнее.
Он с нетерпением ждал прихода Робладо, который намекал ему на какую-то 
возможность все уладить. Воинственный капитан все еще обыскивал заросли. Но вот 
появился Гомес и доложил, что тот решил оставить поиски и возвращается в 
крепость.
Для Робладо же события этого дня были, напротив, скорее приятны; наблюдая за 
ним, всякий мог бы убедиться в этом. Что действительно огорчило его, так это 
рана коменданта: ведь она была не смертельна! Робладо был опытнее врача и 
прекрасно это знал. Они с Вискаррой были не столько друзьями, сколько 
сообщниками, – их связывало соучастие в преступлениях,
– и любой из них без сожаления порвал бы эту дружбу в ту самую минуту, когда 
оказалось бы, что порвать ее выгодно. Дружба эта не помешала Робладо от всей 
души сожалеть, что пуля не попала в его «друга» чуть повыше или чуть пониже – в 
голову или в горло. Сожаление объяснялось не злобой или ненавистью к коменданту,
 а попросту тем, что, случись это, он мог бы извлечь выгоду для себя. Робладо 
давно мечтал подняться выше по служебной лестнице. Он не отличался скромностью 
и лелеял надежду, что в один прекрасный день станет начальником крепости. Умри 
Вискарра – и он тут же получит его пост. Но Вискарре не суждено было умереть 
сейчас, и мысль об этом несколько омрачала радость Робладо.
Да, он радовался. Ведь он и Гарсия были врагами. Они с давних пор невзлюбили 
друг друга, завидовали друг другу, вот почему Робладо ничуть не жалел о смерти 
лейтенанта. Но сегодняшняя драма давала еще один повод для радости, повод самый 
существенный, больше всего отвечавший желаниям и надеждам Робладо.
Хотя попытки охотника на бизонов завоевать благосклонность Каталины казались 
попросту нелепыми, все, что за последнее время узнал Робладо, пробудило в нем 
ревность. Мало того, он был сильно встревожен. Странная девушка эта Каталина де 
Крусес, она не раз проявляла редкостную твердость характера – такую не купишь и 
не продашь, как тюк товара. В последнее врем она дала им – отцу и Робладо – 
хороший урок. Она топнула ножкой и пригрозила, что уйдет в монастырь, в могилу, 
если ее станут неволить. Она не отказала Робладо, то есть не отказала прямо, но 
она настаивала на отсрочке, на праве дать ответ, когда надумает сама, и дону 
Амбросио пришлось согласиться.
Неудивительно, что капитана одолевало беспокойство. Не то чтобы он ревновал ее, 
хотя по-своему он ее любил, и его самолюбие было уязвлено при мысли о таком 
сопернике, но он опасался решительного характера Каталины и боялся, что от него 
ускользнет ее великолепное приданое. Такая женщина пойдет на любое безумство. 
Она может и впрямь уйти в монастырь, а то и на Равнины с этим ничтожеством, с 
этим охотником на бизонов. Такая женщина вполне способна на подобный шаг, это 
очень на нее похоже. Правда, в любом случае она не сможет захватить с собой 
свое состояние, но не все ли равно? Ведь ему-то, Робладо, оно тогда не 
достанется.
Ну, а теперь нечего больше опасаться охотника на бизонов: после случившегося он 
капитану уже не соперник. Жизнь его под угрозой. Он не только не сможет 
встретиться с Каталиной, он не отважится даже показаться в поселении. За этим 
будут неусыпно следить. И Робладо радовался при мысли о том, как он будет 
преследовать своего соперника, поймает его и расправится с ним.
Так думал бессердечный капитан – вот почему ему доставили удовольствие события 
этого дня.
Обшарив заросли и проследив за предполагаемыми индейцами до самого плоскогорья, 
он возвратился со своими уланами в крепость, чтобы подготовиться к более 
длительной погоне за беглецом.



Глава XXXVII

Приход Робладо успокоил Вискарру, которого терзали бессильная злоба и страх 
смерти.
Разумеется, разговор шел о последнем событии – Робладо рассказал о погоне.
– И вы действительно думаете, что с этим охотником был отряд дикарей? – спросил 
комендант.
– Нет, – ответил Робладо. – Сперва я так думал, вернее – солдаты так думали, и 
их доклады меня ввели в заблуждение. А теперь я уверен, что это были не 
индейские воины, а его друзья тагносы. Выходит, отец Хоакин был прав – у 
охотника на бизонов подозрительные знакомства. Мы давно уже могли арестовать 
его, это был вполне подходящий повод. Ну, а теперь нам и повода не надо. Он наш,
 если только мы его поймаем.
– Как вы думаете действовать?
– Ну конечно, он не так-то легко дастся нам в руки. Придется порядком 
потрудиться, прежде чем мы его схватим. Я вернулся снарядить людей, чтобы можно 
было подольше не возвращаться. Негодяи выехали из долины верхней дорогой и, 
наверно, направились в горы. Так и Гомес думает. Мы последуем за ними и 
попытаемся их нагнать. Нужно немедленно сообщить во все ближайшие поселения,