Обычно тильму шьют из грубой шерстяной ткани деревенской выделки; ткань эту 
называют «герга»; она белесая, и лишь несколько цветных полос украшают ее. 
Прибавьте к этому штаны из дубленой овчины и грубые сандалии – вот и вся одежда 
мексиканского мирного индейца. Голова его не покрыта, обнажены и ноги; от колен 
до щиколоток видна медно-красная кожа.
Сотни краснокожих местных жителей – пеонов, работающих в миссии и на рудниках,
 – расхаживают взад и вперед, а их жены и дочери сидят на корточках на земле. 
Перед ними на циновках разложены всевозможные плоды и фрукты, какие только 
водятся в этом краю: фиги, петахайя, сливы, абрикосы, виноград, арбузы и дыни 
всех сортов, жареные кедровые орехи, которые приносят сюда горцы. Кое-кто 
торгует с лотка сластями, медовым напитком, лимонадом; другие продают небольшие 
головы жженого сахара или жареные корни агавы. Иные уселись на корточках перед 
огнем и жарят маисовые лепешки или красный перец или размешивают прессованное 
какао с сахаром в глиняном горшке, похожем формой на старинную урну. У этих 
жалких торговцев за несколько мелких монет можно купить порцию густо 
наперченного тушеного мяса, тарелку маисовой похлебки или чашку маисового 
напитка. У владельцев других лотков можно купить маленькую дешевую сигару или 
выпить огненную агвардиенте, доставленную сюда из Таоса или Эль Пасо. Здесь-то 
больше всего теснятся вечно мучимые жаждой рудокопы и солдаты. Здесь нет 
палаток, но почти все торговцы пристроили над головой пальмовые циновки, 
которые, точно огромные зонтики, заслоняют их от солнца.
Надо сказать еще об одной категории присутствующих, о важных лицах на празднике 
святого Иоанна: это участники состязаний, те, кто будет оспаривать первенство в 
играх.
Все это молодые люди из самых разных слоев общества, все, разумеется, верхом, и 
каждый постарался раздобыть себе лучшую лошадь, какую только мог. Все они 
гарцуют, заставляя своих пестро убранных коней выделывать самые неожиданные 
прыжки и скачки, особенно когда проезжают мимо скамей, занятых юными 
сеньоритами. Тут и рудокопы, и молодые асиендадо, и скотоводы, и пастухи, и 
охотники на бизонов, и торговцы, и все они отлично держатся в седле. В Мексике 
каждый великолепно ездит верхом, даже горожане – прекрасные наездники.
Здесь около сотни юношей, готовых помериться силами, показать себя во 
всевозможных играх, требующих ловкости в искусстве верховой езды.
Так пусть же начнутся состязания!



Глава III

Состязания начались с «coleo del toros», что означает: погоня за быком. Арена 
для настоящего боя быков существует только в самых больших городах Мексики; но 
в каждой, даже самой маленькой деревушке можно видеть гонку за быками, потому 
что для этой игры только и требуется, что открытое место и самый свирепый бык, 
какого только можно сыскать. Спорт этот не так возбуждает страсти, как бой 
быков, потому что он не так опасен для участников. Однако и тут бык нередко 
поднимает на рога лошадь или калечит всадника, а бывают иногда и смертельные 
случаи. Иной раз споткнется лошадь, и ее вместе со всадником затопчут те, кто 
мчался следом; в такой беспорядочной гонке несчастные случаи – дело обычное.
Итак, «coleo» – это состязание в силе, мужестве, ловкости, и выйти победителем 
стремится каждый юноша в Новой Мексике.
Все приготовления закончились, и глашатай объявил, что состязания сейчас 
начнутся. Приготовления были просты: толпу оттеснили в сторону, так что быку, 
выпущенному на свободу, была открыта дорога в прерию. Если б ему не 
предоставили это преимущество, он мог бы броситься на толпу, а этого следовало 
опасаться. В страхе перед этим многие женщины взобрались на повозки, которых 
здесь было множество, так как в них– то многие и прибыли сюда. Сеньоры же и 
сеньориты, сидевшие на возвышавшихся амфитеатром скамьях, разумеется, 
чувствовали себя в безопасности.
Соперники уже выстроились в ряд. В этой первой гонке должны участвовать 
двенадцать человек – юноши из самых разных сословий, которые были или 
воображали себя первоклассными наездниками. Здесь скотоводы в живописных 
костюмах, дерзкие погонщики, спустившиеся с гор рудокопы, горожане, 
землевладельцы из долины, пастухи со скотоводческих ферм, охотники на бизонов, 
чей дом – бескрайняя прерия. Тут же и несколько улан, жаждущих доказать, что 
никто не сравнится с ними в искусстве владеть конем.
Дан сигнал, и быка выпускают из соседнего корраля. Было бы безумием приставить 
к нему пеших погонщиков – его сопровождают пастухи верхом на хороших конях, их 
лассо обвились вокруг его рогов; они начеку и, если бык попробует взбунтоваться,
 тотчас рывком опрокинут его наземь.
С виду бык – злобное чудище, лоб у него косматый, взгляд свирепый и мрачный. 
Ясно, что его не придется долго дразнить, чтобы он окончательно рассвирепел, – 
он уже и сейчас сердито хлещет себя хвостом по бокам, бодает воздух длинными 
прямыми рогами, отрывисто фыркает и нетерпеливо бьет землю копытом. Как видно, 
он – один из самых неистовых представителей этой неистовой породы испанских 
быков.
Зрители не сводят глаз с быка и громко обсуждают его достоинства. Одни находят 
его слишком жирным, другие утверждают, что он как раз в хорошей форме для 
гонок: ведь для «coleo» бык должен быть не столько храбрым, сколько быстроногим.
 Не сойдясь во мнениях, многие заключают пари насчет исхода гонок, спорят о том,
 сколько времени пройдет от старта до той минуты, когда быка схватят и