населяли цивилизованные люди. Почти посередине долины там и тут видны какие-то 
беспорядочные груды. На них буйно разрослись сорные травы, деревья, но 
вглядитесь – и вы поймете, что это развалины города.
Да, когда-то на этом месте был большой, богатый город. Здесь стояла крепость, и 
на башнях ее реял испанский флаг. Была здесь и миссия, основанная отцами 
иезуитами, а по всей долине, вокруг города, поселились богатые владельцы 
рудников и асиенд. Всюду деловито сновал народ, всюду кипели страсти – любовь и 
ненависть, честолюбие, алчность и месть. Сердца, горевшие ими, давно уже 
перестали биться, и дела, ими порожденные, ни один летописец не запечатлел на 
бумаге. Они живут лишь в рассказах, в легендах, похожих более на вымысел, чем 
на быль.
И, однако, этим легендам не больше ста лет. Сто лет назад с вершины этой горы 
можно было увидеть не только поселение Сан-Ильдефонсо, но и еще множество 
городов, поселков, деревень, а ныне на их месте не заметишь и следов 
человеческого жилья. Самые имена этих городов забыты, и их история погребена 
среди развалин.
Индейцы жестоко отомстили убийцам Монтесумы. Если бы саксы позволили этой войне,
 этой мести бушевать еще столетие… нет, даже полстолетия, от потомков Кортеса и 
от его воинов-завоевателей не осталось бы и следа на земле Анауака.
Слушайте же легенду Сан-Ильдефонсо! «



Глава II

Пожалуй, ни в одной стране нет столько религиозных праздников, как в Мексике. 
Считается, что церковные праздники помогают обратить местное население в 
христианскую веру, поэтому на мнимосвятой мексиканской земле святцы значительно 
расширены. Редкая неделя обходится без празднества со всеми его аттрибутами: 
тут и хоругви, и процессии, и священники в торжественном облачении, точно для 
представления «Писарро", и духовые ружья, и фейерверки, и повсюду обнажают 
головы и прямо в пыли преклоняют колена простодушные жители. Все вместе это 
очень напоминает лондонские шествия в память «порохового заговора" и почти 
столь же благотворно влияет на нравственность населения.
Конечно, святые отцы затевают эти церемонии не просто для развлечения – вовсе 
нет. У них имеются в запасе разные небольшие молитвы, индульгенции, святая вода,
 и всем этим они во время праздников оделяют верующих, притом отнюдь не 
безвозмездно; и когда несчастному грешнику приходит охота покаяться, его 
основательно обирают, зато ему обещают короткий и легкий путь прямо в рай.
Казалось бы, церемонии эти должны быть исполнены торжественности – ничуть не 
бывало. Они становятся, в сущности, просто развлечением. Зачастую увидишь 
коленопреклоненного богомольца, который изо всех сил старается унять боевого 
петуха, спрятанного в складках серапе и порывающегося закукарекать. И это – под 
священными сводами храма господня!
В дни празднеств богослужения длятся недолго, а затем вступают в свои права 
азартные игры, скачки, травля медведей собаками, петушиные бои и другие столь 
же неприхотливые забавы. Среди игроков вы встретите и священника в сутане, 
который утром читал молитвы, и, если угодно, можете поставить свой доллар или 
дублон против его монеты.
Один из самых торжественных и пышных праздников в Мексике
– день святого Иоанна. В этот день, особенно в деревнях Новой Мексики, никто не 
остается дома. Нарядные толпы направляются к какому-нибудь определенному месту, 
обычно на соседний луг, чтобы полюбоваться самыми разными состязаниями: 
скачками, погоней за быком, петушиными гонками. В перерывах играют в карты, 
курят, любезничают с девушками.
В дни празднеств устанавливается некоторое подобие равенства, точно при 
республике. Богатый и бедный, знать и простонародье – все смешалось в толпе, 
все развлекаются вместе.
Сегодня день святого Иоанна. На широком зеленом лугу, что раскинулся за 
окраиной города, собрались жители Сан-Ильдефонсо. Здесь по праздникам всегда 
происходят игры, и скоро они начнутся. А пока давайте побродим в толпе и 
посмотрим, из кого она состоит.
Тут представлены все слои общества, вернее – все здешнее общество.
Вот торопливо идут два тучных святых отца из миссии, в сутанах грубой саржи, с 
четками и крестами, свисающими до колен; у обоих блестят тщательно выбритые 
тонзуры. Индейцу-апачу не удалось бы поживиться их скальпами.
А вот священник городской церкви в длинной черной сутане, в широкополой шляпе, 
в черных шелковых чулках и туфлях с пряжками – его сразу заметишь. Он то 
милостиво улыбается толпе, то метнет в нее хитрый и злобный взгляд черных глаз, 
то, помогая вновь прибывшей сеньоре занять место, выставит напоказ свои холеные,
 унизанные перстнями пальцы. Поистине они великие дамские угодники, эти 
непорочные служители мексиканской церкви.
Мы подошли к скамьям, которые поднимаются амфитеатром, в несколько рядов. 
Посмотрим, кто же здесь расположился. С первого взгляда ясно, что это цвет 
общества, местная аристократия. И в самом деле, вот богатый негоциант дон Хосе 
Ринкон со своей дородной супругой и четырьмя пухлыми, сонными дочерьми. Здесь 
же супруга алькальда и все его семейство; и сам алькальд со своим украшенным 
кистями жезлом – знаком его достоинства; и девицы Эчевариа – прелестные 
создания (как они сами полагают) – в сопровождении брата-щеголя, который отверг 
национальный костюм ради парижской моды. Здесь и богатый асиендадо сеньор Гомес