вались и переменили свое решение.

— Вот как!

— Да! Мы обсудили все вчера вечером, пока вы с мистером Каттером выслеживали 
команчей. Очутиться в Эль-Пасо для нас будет куда выгоднее, чем ехать в Техас. 
Или вы так не считаете?

— Мое мнение сейчас неважно, мистер Рен. Разговор лишь о том, что думаете 
делать вы и ваши друзья.

— Верно, верно, мистер Шеттерхэнд! Вот мы и думаем — не лучше ли нам податься в 
Эль-Пасо или вообще махнуть куда-нибудь за Рио-дель-Норте?

— И это — то самое дело, о котором вы стеснялись мне сообщить?

— Ну да. Ведь мы должны были вместе с вами отправиться в Льяно-Эстакадо.

— Должны? — подчеркнуто изумился я. — Я думал, вы хотите этого.

— Мы хотели, сэр. Хотели, ну а потом поняли, что малость погорячились. Но я 
надеюсь, вы не подумаете, будто нас испугала мысль о поездке в Льяно?

— А с чего мне так думать? Только из-за того, что вы переменили свое решение? 
Вы свободные люди и можете поступать, как вам угодно.

— Не могу выразить, сэр, как меня радуют эти ваши слова. Всем нам было бы очень 
горько, если бы вы, мистер Шеттерхэнд, заподозрили нас в недостатке смелости. 
Значит, вы не возражаете против того, чтобы мы отделились и поехали своей 
дорогой?

— Ничуть, ни в коей мере. Но позвольте узнать, когда вы намерены выполнить свое 
решение?

— Да прямо сейчас, — признался Рен.

— Как, уже сейчас?

— Ага.

— Но почему так внезапно?

— Видите ли, сэр, если мы промедлим, то потом нам придется сделать огромный 
крюк, да еще по незнакомой местности. Вы же хотите отсюда повернуть на восток?

— Да, вы правы. И как это я сразу не сообразил? Разумеется, чтобы попасть к 
Рио-дель-Норте, вам следует ехать в прежнем направлении.

— А поэтому, — подхватил Рен, — мы, как ни крути, должны расстаться именно 
здесь. Это решение далось нам нелегко, мистер Шеттерхэнд, и очень хотелось бы 
думать, что вы не в обиде на нас, сэр.

— В обиде? Да мне бы и в голову не пришло обижаться на вас. Сделать свободный 
выбор и поступать в соответствии с ним — право и обязанность каждого человека.

Это заявление окончательно успокоило моего собеседника, но закончить прощание 
на столь дружеской ноте ему все же не удалось. Правда, Олд Уоббл сидел в седле 
с непроницаемым видом, не выказывая ни малейшего желания вступить в разговор, а 
Шурхэнд, отъехав в сторону, разглядывал какие-то следы на берегу, зато Паркер и 
Холи кипели от негодования. Едва я умолк, Сэм воскликнул:

— Право и обязанность? И вы так спокойно говорите об этом, сэр? Они обещали 
ехать с нами в Льяно, и их долг — держать свое слово, а наше право — требовать 
от них выполнения обещанного. И не принимайте всерьез эту болтовню насчет 
Эль-Пасо, они туда вовсе не собираются. Просто им неохота рисковать своей 
шкурой, вот что!

— Ничего подобного, — заявил Рен. — О страхе и речи быть не может!

Я молчал, кляня про себя ретивость Паркера, который того и гляди сорвет весь 
мой план, а он продолжал гневно обличать отступников:

— Ах, не может? И у вас еще хватает наглости утверждать, будто вчера вы все 
обсудили и решили ехать в Эль-Пасо вместо Техаса? Что-то я не припомню ни 
словечка из этого разговора, хоть и ни на минуту не отлучался из лагеря.

Его поддержал Джош Холи, и дело грозило перерасти в нешуточную ссору. Мне 
пришлось вмешаться. Подмигнув как можно выразительнее и тому и другому, я 
непререкаемым тоном объявил:

— Каждый из нас волен действовать по собственному разумению, и мы не вправе 
препятствовать этим джентльменам, коль скоро им вздумалось отправиться по своим 
делам. Напротив, при расставании мы обязаны оказать им посильную помощь.

— Ах, еще помогать им! — фыркнул Сэм. — Могу ли я узнать, в чем должна состоять 
эта самая помощь?

— В том, что мы снабдим их провиантом на дорогу, — твердо ответил я.

Сэм даже задохнулся от возмущения.

— Ну, это уже было бы верхом глупости! Да я ни за что…

Тут Уоббл решил, что пора и ему сказать свое слово.

— Глупости, вот как? И кто же здесь глупее других? — грозно вопросил он. — Надо 
полагать, тот, кто не догадался позаботиться о провизии. А кто о ней 
позаботился? Я, черт побери! И я говорю тебе — эти люди получат ровно столько 
сушеного мяса, сколько мы сможем им дать. Мне плевать, по каким причинам они 
решили отделиться от нас — из страха или почему-нибудь еще. Они получат еду, 
потому что человеку, да еще в дороге, надо есть, this is clea