ь,
 как только они станут на привал.

— И вы думаете, они сдадутся вам просто так?

— Да.

— Без сопротивления?

— Да.

— Но это невозможно!

— Пусть это останется моей заботой! Мы возьмем их в плен и последуем тогда за 
Вупа-Умуги, чтобы у него в тылу устроить ему западню.

— Well! А что будет, если я скажу нет?

— Тогда я попрошу вас быстро отсюда удалиться, пока не подошел Нале Масиуф и не 
уехал вслед за Вупа-Умуги.

— А тогда мы сможем опять прийти сюда?

— Да.

— И останемся с носом?

— Не более того.

— Послушайте, мистер Шеттерхэнд, вы, право же, странный человек. Ставите свои 
условия так жестко, ясно и определенно, что чувствуешь себя перед вами 
школьником, у которого нет своего мнения и воли!

— У меня, во всяком случае, нет причин быть более многословным. Мы спасли вас 
от гибели и собираемся схватить триста команчей. Мы это сделаем без какой-либо 
поддержки: если вы хотите из чувства благодарности оказать нам в этом помощь, 
мы это принимаем, но с условием, что вы не будете выдвигать никаких требований.

— Но как же наш долг? Мы обязаны наказать мятежных команчей!

— Можете делать это впредь, если уж вам так хочется, но не в этом случае! Эти 
команчи наши, а не ваши. А вы бы попали в плен к ним, если нас не оказалось!

— Однако что же я скажу своему начальству, если буду вам помогать их взять в 
плен, а потом отпущу без наказания?

— С точки зрения принципов гуманности мне ответить не трудно, а другие принципы 
меня не интересуют. Впрочем, с ваших голов здесь не упал пока ни один волос, и 
я уверен, что ваше начальство не станет от вас требовать какой-нибудь кровавой 
расправы. Итак, решайтесь!

— Хм! Действительно, вам ничего не возразишь. Дайте мне пять минут времени, мне 
надо переговорить с моими офицерами!

— Пожалуйста, но не больше. Из-за ваших колебаний возрастет риск.

Я встал и отошел на пять минут. Когда я вернулся, он сообщил о своем решении:

— Ничего не поделаешь, сэр, все будет так, как вы хотите. С нашей стороны было 
бы подло уехать от вас, оставив без нашей поддержки. Вы спасли нас, и мы 
останемся здесь, чтобы помочь вам.

— И судьба команчей дело наше?

— Да.

— Значит, мы теперь единодушны, и я рад этому, потому что обрел в вас отважного 
и гуманного союзника,

— Well! Теперь скажите нам, что надо делать?

— Дайте своим лошадям как следует напиться и снимайте свои палатки! Затем 
уезжайте вслед за Вупа-Умуги. Шесты укажут вам дорогу.

— Вы остаетесь здесь?

— Только до тех пор, пока не увидим команчей.

— И как далеко нам ехать?

— Не дальше, чем на расстояние видимости лица. Когда эти заросли кустарников 
трудно будет различить, останавливайтесь. Мы вскоре будем там же.

— А почему вы с нами не уходите?

— Потому что хочу посмотреть на прибытие сюда Нале Масиуфа, и, кроме того, 
нашим апачам нужна тоже вода, прежде чем они опять ощутят песок пустыни под 
копытами своих лошадей.

— Well, теперь расходимся!

Он отдал нужные приказания и примерно через полчаса ускакал со своими драгунами.
 Теперь наши апачи могли подъехать сюда, чтобы напоить своих лошадей и 
наполнить свои так называемые фляжки. После этого я взобрался на склон, чтобы с 
помощью моей подзорной трубы понаблюдать за нашими врагами. Поскольку они 
должны прийти по следам драгун, я очень точно знал точку горизонта, в которой 
они должны были появиться. Я был уверен, что не придется долго ждать, они 
скорее всего думают, что солдаты в Ста деревьях долго оставаться не