бмануть. Ну что, сделаете мне 
одолжение, мистер?

— Охотно, однако прежде я должен спросить своих спутников.

— Зачем? Или я внушаю такое недоверие, что вы — а я вас считаю здесь главным — 
для принятия решения должны советоваться с остальными?

— Пока нет. Буду откровенен и скажу, что мошенником вас не считаю, но и 
противоположного мнения тоже не придерживаюсь. Я считаю вас человеком, которого 
прежде надо узнать и испытать, а уж потом выносить о нем суждение. Именно 
поэтому я хочу сначала посоветоваться с Диком Стоуном и Уиллом Паркером.

— Дьявол! Такая ваша откровенность не стала комплиментом в мой адрес!

— И все же это лучше, чем улыбаться в лицо, а за спиной что-то замышлять. Я 
только спрошу своих спутников, согласны ли они с моим решением принять вас в 
караван.

— Включая банкира и его бухгалтера?

— Естественно, мистер.

— Когда выезжаете?

— Завтра утром, если не ошибаюсь. А вы когда хотели бы продолжить свой путь?

— Вообще-то, сегодня. Пойду разыщу мистера Роллинса и мистера Баумгартена и 
объясню им, что придется подождать до завтра.

— Сделайте это, мистер. Наши животные устали, женщины и дети тоже — они еще не 
привыкли к верховой езде. Надеюсь, что не раскаюсь, дав вам свое согласие.

— Не волнуйтесь, мистер! Я человек честный и даже готов показать вам место 
открытия, несмотря на возможные опасности. Другой никогда не стал бы этого 
делать.

— Да, я бы поостерегся выдавать свою тайну другим людям, кроме покупателя, 
конечно. Итак, мы едины в том, что отправимся завтра.

С этими словами Сэм отвернулся от Гринли. Нефтяной принц удалился в глубь двора,
 где тихо и злобно начал что-то бормотать себе под нос.

Лошади, мулы и лошак были расседланы и теперь все они паслись на свежей траве 
либо уютно устроились на речном мелководье. Во дворе натянули импровизированные 
палатки — такое множество людей, конечно же, не могло найти приют во внутренних 
помещениях ранчо. Затем за дело взялись женщины, и скоро по двору разнесся дух 
жареного мяса и свежевыпеченных кукурузных лепешек. К начавшемуся пиршеству 
пригласили Хромого Фрэнка и Тетку Дролла. Другие должны были сами позаботиться 
о себе.

Душа Фрэнка смеялась и ликовала, когда он увидел, как заботится о нем фрау 
Розали Эберсбах, урожденная Моргенштерн, овдовевшая Лейермюллер. Она 
накладывала ему лучшие куски, а он вынужден был есть больше, чем обычно, чтобы 
не обижать соотечественницу. Когда все же в него больше уже ничего не лезло, он 
энергично поблагодарил фрау, но та не унималась и попыталась уговорить его 
съесть еще одно дымящееся кукурузное пирожное:

— Возьмите только одно, герр Фрэнк! Я даю их вам от всей души. Понимаете?

— О да! — попробовал улыбнуться Хромой. — Я уже раньше видел, как вы ко мне 
расположены. Чуть даже не получил пощечину…

— Это потому что я не знала, кто вы. Если бы мне было известно, что я говорю со 
знаменитым Хромым Фрэнком, никаких недоразумений бы не было! Но я не только 
образованная, но и храбрая женщина, я точно знаю, как себя вести, если с дамой 
обходятся не с должным мягкосердечием. Поэтому ником