им? — спросил Нефтяной принц.

— Да.

— И вы не будете чинить нам никаких препятствий?

— Никаких.

— Ну, наконец-то мы пришли к согласию и можем раскурить трубку мира.

— Вы мне не верите? — вождь снова нахмурился. — Считаете меня лжецом?

— Нет, но во время войны мы не привыкли исполнять обещания, которые не были 
скреплены дымом калюмета. Мы говорим правду и могли бы доказать вам это, если 
потребуется.

— Доказать? Чем?

— Уже самим нашим сообщением. Узнав его, вы убедитесь, что каждое слово в нем — 
правда. Я даже могу показать вам бумагу, содержание которой все удостоверит.

— Бумагу? Я не понимаю ваших бумаг, потому что в них содержится больше лжи, чем 
может выговорить рот. Да и не обучен я знакам, которыми утыканы ваши бумаги.

— Но мистер Вольф умеет читать. Он скажет тебе, что мы честны с вами. Теперь ты 
захочешь раскурить с нами трубку мира?

— Да, — ответил вождь, заметив умоляющий взгляд своей жены.

— Тогда возьми свой калюмет. Мы не можем терять времени.

Нитсас-Ини носил свою трубку на шее. Он снял ее, наполнил табаком и зажег. 
Сделав шесть положенных затяжек, он протянул ее Нефтяному принцу, от которого 
трубка перешла сначала к Батлеру, потом к Поллеру. Нефтяной принц чувствовал 
себя в безопасности; он даже не обратил внимание на то, что Вольф не дотронулся 
до калюмета и, — следовательно, не был связан договором.

Все удобно расселись на земле, и Гринли начал рассказ. Он поведал о «найденной» 
нефти, не назвав, правда, места; о продаже месторождения банкиру; о своем 
путешествии в горы. Он сказал, что встретился с переселенцами, Батлером и 
Поллером, Олд Шеттерхэндом и другими охотниками на ранчо Форнера, а потом все 
попали в лапы нихора, у которых они и увидели плененных раньше разведчиков 
навахо. Именно от них они слышали, что Мокаши убил Хасти-тине.

Навахо сидели молча, и можно было только догадываться, что творилось в душах 
вождя и его жены, внешне старавшихся держаться спокойно. Они отлично понимали, 
в какой смертельной опасности находится их сын. За все время рассказа Вольф не 
сводил глаз с губ Гринли. Никто так и не догадался, что пленные уже свободны, а 
Нефтяной принц откровенно лжет. Когда он сделал паузу, вождь спросил:

— Как же вам удалось бежать?

— При помощи маленького перочинного ножа, не замеченного врагом. Руки наши, 
правда, были связаны, но один из моих товарищей сумел залезть в мой карман, 
вынуть ножичек, раскрыть его и разрезать мои путы, а я потом то же самое 
проделал с остальными двумя.

Нитсас-Ини на некоторое время задумался, потом быстро поднял голову и спросил:

— А потом?

— Потом мы быстро вскочили, подбежали к лошадям, запрыгнули на самых ближних и 
умчались.

— Почему же вы не освободили других?

Вопрос был каверзным, и глаза вождя внимательно следили за Нефтяным принцем. 
Тот собрал всю свою волю и ответил:

— У нас не было времени. Один из часовых заметил, что мы встали, и нам не 
оставалось ничего иного, как спасаться бегством.

Он думал, что удовлетворительно объяснил ход событий, и не заметил никакого 
подвоха в вопросе вождя:

— Тот маленький ножик у тебя с собой?

— Да.

— Вы лежали возле других пленников?

Гринли охотно сказал бы «нет», но это было невозможно, потому что перед тем он 
уже утверждал обратное. Он уже начинал догадываться, куда клонит Нитсас-Ини, а 
тот строгим голосом сказал:

— Если бы я не раскурил с вами трубку мира, то приказал бы вас снова связать!

— Почему? — испугался Гринли.

— Потому что вы либо просто лжецы, либо отъявленные негодяи. Или вы лжете нам 
сейчас, или обошлись с товарищами по несчастью самым недостойным образом.

— Мы не могли их спасти.

— Но ты мог сунуть этот маленький ножик ближайшему к тебе пленнику.

— Я же сказал: уже не б