ледует ли он с 
нами добровольно?

— Последует. Вам известно название Па-виконте?

— Нет.

— Там мы должны объединиться с команчами и кайова против апачей. Вы не должны 
говорить ему об этом, а только скажете, что, как вы узнали, там соберутся 
кайова и команчи. Неукротимое любопытство заставит его скакать туда. И тогда мы 
нападем на него.

— А наше вознаграждение?

— Обсудим, когда вы придете и сообщите нам, что он близко.

— Почему вы не говорите о цене сейчас?

— Потому что сегодня мы даже не знаем, чем мы сможем заплатить: животными, 
наггитами, товарами, оружием или вещами, которые захватим после битвы. Вы не 
верите нам?

— Верим…

— Тогда все! Можете идти. Мы советуем вам поторопиться, чтобы нагнать Олд 
Шеттерхэнда как можно скорее. Чем быстрее вы это сделаете, тем верней успех и 
выше оплата!

Белые спустились с утеса и подошли к своим лошадям. Гарриман Ф. Энтерс за все 
время так и не раскрыл рта. Вожди тоже молчали, пока не убедились, что оба ушли.


Потом верховный вождь юта изрек единственное слово:

— Подлецы.

— Негодяи! — громко добавил Киктахан Шонка. — Они недостойны и плевка. Верит ли 
мне мой брат, что за предательство они получат не больше, чем стоит травяной 
стебель или выщипанное птичье перо? — Старый сиу замолчал, а потом вдруг 
рассмеялся. — Они не получат даже конского волоска! Согласен ли со мной мой 
красный брат?

— Да. Мой брат очень умен.

— Хо! Разве надо иметь большой ум, чтобы обмануть бледнолицего?

— Но предатели потребуют, чтобы мы сдержали обещание и заплатили им обещанную 
цену.

— Этого мы не сделаем. Мертвецы не выдвигают никаких требований. Мой красный 
брат и с этим согласен?

— Да.

— А остальные?

— Да, да, да! — прозвучало в ответ.

Тут я не сдержался и громким голосом выкрикнул то же самое слово:

— Подлецы!

Установилась абсолютная тишина.


— Уфф! Кто это? Что это было? Откуда это? — услышал я через минуту.

Прильнув к подзорной трубе, я увидел, что они вертят головами в разные стороны.

— Негодяи! — добавил я так же громко.

Снова воцарилась тишина. Но я видел, как они поднялись со своих мест, один за 
другим. Даже Киктахан Шонка тоже встал и промолвил:

— Уфф! Это не человек!

— Да, не человек! — согласился Тусага Сарич.

— Знает ли мой красный брат, что можно прочитать на старом вампуме об Утесе 
Дьявола, на котором мы находимся?

— Да.

— Здесь Добрый Дух слышит все, что говорит Злой?

— Да.

— И наказывает его за это!

— И очень строго: смертью!


— А если это он, Добрый Дух? Что нам делать? Я не останусь здесь.

— Я тоже.

— Убирайтесь! — крикнул я им. — Прочь! Прочь!

Мои слова произвели должное действие. Вожди во весь дух помчались вниз, прыгая 
по ступеням. Только Киктахан Шонка не мог этого сделать, хотя и боялся больше 
всех,

— Помогите мне, помогите! — вопил он. — Спустите меня вниз!

Когда вождя донесли до лошади и усадили верхом, он отдал приказ покинуть Утес 
Дьявола, который в глазах этих индейцев стал еще более священным, чем прежде. 
Все они думали сейчас только об одном: как можно скорее унести ноги. Отказались 
даже от идеи дожидаться Олд Шеттерхэнда здесь и схватить его. Часовые были 
отозваны, после чего все восемьдесят индейцев гуськом, как и прежде, поскакали 
прочь.

Молодой Орел провожал их с улыбкой на устах.

— Такая победа радует меня больше, — заметил он, — чем если бы мы убили их в 
бою. Это победа разума и науки, а не кровавого томагавка!

— Тебе известна эта часть науки? — спросил я.

— Да. Акустика — учение о звуках. Я был у бледнолицых, чтобы научиться 
аэростатике и аэронавтике. Я зна