|
показалось, будто под ногами дрогнула земля. Действительно, что-то
похожее на тихий скрежет и хруст послышалось снизу.
— Вы слышите? — спросил я. — Это голос пещеры, в которой оказались ваши
несчастные воины. Они погибли.
После этих слов я спустился с площадки и поспешил вернуться на наш Утес.
Тут раздался громкий голос Олд Шурхэнда. Он приказал включить иллюминацию. На
скульптуру упал свет, почти такой же силы, как дневной, а по обеим ее сторонам
на зеркале падающей воды, появились огромные портреты Янг Шурхэнда и Янг
Апаначки. Возможно, Олд Шурхэнд ожидал аплодисментов. Но их не было. Безголовая
каменная фигура не произвела ни малейшего впечатления, а портреты обоих юных
художников всех оставили равнодушными.
— Вы все слышали? — тихо обратился я к своим друзьям.
Те кивнули.
— А дрожание земли?
— Тоже, — ответила Душенька шепотом.
— Катастрофа, похоже, вот-вот произойдет!
Словно в подтверждение, что-то вдали загрохотало. В тот же момент инженер,
подчиняясь команде Олд Шурхэнда, выключил аппарат. Картинки тотчас исчезли, и
отовсюду хлынули потоки яркого света маленьких лампочек и гигантских фонарей,
развешанных на высоких опорах. Но и это не возымело действия — свет казался
холодным, каменный образ — тоже. Каким он был днем — таким видели его и теперь.
Я заметил, что статуя накренилась еще сильнее, да так, что Душенька в ужасе
стиснула мою руку и прошептала:
— Боже мой! Она падает, она сейчас рухнет!
Едва это было сказано, как прямо под нами прокатился рокот. Фигура на наших
глазах накренилась влево, пошатнулась, потом резко завалилась вправо. И в этот
миг рокот перешел в настоящий гром, — казалось, сейчас разверзнется земля…
— Падает, падает! Спасайтесь! — закричали рабочие, бросившись врассыпную от
памятника.
Едва они это проделали, как гигантская фигура вместе с постаментом повернулась
вокруг своей оси и рухнула в образовавшуюся под ней пропасть с таким грохотом,
что у нас едва не лопнули перепонки. Провалился не только памятник, но и все,
что его окружало: строительные леса, столбы, опоры с иллюминацией… Землю
окутала тьма. Тысячи людских голосов слились в один возглас ужаса. В
наступившей после этого тишине послышался отчаянный крик старого Тангуа:
— Пида, Пида! Мой сын! Он погиб!
Зрители и рабочие, слившись в одну обезумевшую толпу, напирая друг на друга,
спешили в долину. Наши вожди тоже быстро спустились с Утеса, и наверху остались
только Тателла-Сата, Душенька и я. Шаман сказал:
— Мы втроем будем слушать, что творится на другом Утесе.
— Не мы втроем, а вы вдвоем, — поправил его я. — У меня нет времени
подслушивать. Нужно спасать хотя бы то, что еще можно спасти.
Я послал Инчу-Инту и Паппермана за факелами и бросился разыскивать Олд Шурхэнда
и инженера, чтобы спросить, возможно ли быстро возобновить подачу электричества.
Они пообещали — проводки и ламп было достаточно. Потом я поручил шестерым
вождям скакать вместе со своими людьми в Долину Пещеры и узнать, что там
происходит.
Едва я это сделал, как обнаружилась новая грозная опасность. Рухнувшие массы
земли и камней почти -перекрыли сток, в результате чего вода в образовавшейся
гигантской дыре стала подниматься все выше. Совсем немного — и она затопит
долину, а тогда спасти заваленных в пещере будет невозможно! К счастью, все
обошлось. Вода вышла победителем в схватке с землей, — бушуя и бурля, она
размолотила все, что ей мешало, и проложила себе новый путь.
Тем временем из «замка» вернулись Инчу-Инта и Папперман, — они принесли так
необходимые нам факелы. Вместе с несколькими «Виннету» мы спустились в проход,
который находился прямо под Утесом. Чем дальше мы углублялись, тем больше
встречалось обрушившихся в результате катастрофы породы и сталактитов. Там, где
наш коридор соединялся с другим, ведущим в часовню, дело обстояло совсем плохо.
Нам понадобился целый час, чтобы проложить дорогу дальше.
Наконец мы добрались до места, где я заметил первую трещину на потолке пещеры.
Здесь мы наткнулись на двух человек, сидевших рядом друг с другом и
полузасыпанных землей. Они не пошевелились, даже когда мы к ним прибли
|
|