убить меня и мою 
жену, а рабочие бросятся на всех наших друзей! Так?

Они взирали на меня, не в силах произнести ни слова. Так продолжалось несколько 
минут.

— Ну? — подхватила нетерпеливая Душенька. — Все так? Или будете спорить?

Тут наконец Зебулон ответил:

— Спорить? Нет! Мы затем и пришли, чтобы предупредить вас. Мы просто сбиты с 
толку. Ведь все это должно было держаться в строжайшем секрете!

— Ерунда, — заметил я. — Мы всегда все знали, часто больше вас. В этом вы, 
пожалуй, уже убедились. Мы знаем даже, что, когда вчера вечером Тусага Сарич и 
То-Кей-Хун вышли из кантины, вы решили нам все рассказать.

— Откуда вы знаете? Не могли же вы прятаться под столами!

— Нет, конечно. Там не слишком удобно. Но не будем об этом. Хорошо, что вы 
оказались честными людьми. Не будь так, вас первых изрешетили бы наши пули.

— О, нам уже все равно. Счастье и удача отвернулись от нас. Это проклятие 
отцов!

— Не проклятие, а благословение, — возразил я.

Зебулон непонимающе уставился на меня.

— Благословение на то, чтобы вмешаться в происходящее и спасти отца, — пояснил 
я.

— И вы в это верите, мистер Шеттерхэнд?

— Да.

— Слава Богу! Значит, для нас есть хоть какая-то цель в этой жизни. Теперь, 
стало быть, само провидение поручает нам быть с вами рядом сегодня вечером.

— Я не возражаю.

— Без недоверия?

— Мы убеждены, что у вас честные намерения.

— Храни вас Бог за эти слова! Есть ли у вас для нас какие-нибудь распоряжения?

— Сейчас пока нет. Но, вероятно, сегодня вечером что-нибудь придется сделать. 
Думаю, до схватки дело не дойдет. Нападение в любом случае будет предотвращено.

— Пусть так, но не спускайте глаз с Черномазого! Он страшно ненавидит вас. Он 
считает, что во всем виноваты только вы. Если бы ему пришлось выбирать, пустить 
в вас пулю, или нет, он непременно выпустил бы две. Теперь нам пора. Никто не 
должен знать, что мы были здесь.

Они быстро удалились.

— Жаль мне их, очень жаль! — вздохнула Душенька. — Теперь они совсем другие, 
чем прежде. Я хочу, чтобы их жизнь стала счастливой.

Когда сидели за кофе, явились еще две посетительницы: скво вождя Пиды и Темный 
Волос, ее сестра. Естественно, мы приняли их самым сердечным образом. Душенька 
позаботилась, чтобы они приняли участие в нашем завтраке. От них мы узнали, что 
вчера вечером пришли скво команчей и кайова; они быстро объединились с 
женщинами сиу под руководством их предводительницы Ашты. Сегодня утром все они 
посетили постройку, где оба юных художника выставили свой эскиз и модель фигуры 
Виннету. Женщины были полностью разочарованы. То, что им показали, не имело 
ничего общего с великолепным Виннету, которого любят и чтят везде, где только 
звучат индейские наречия. Того Виннету, которого они увидели, скво напрочь 
отвергли. Они считали, что он должен быть другим, о чем и заявили мне, как 
только пришли.

Помимо этого, они сочли своим долгом сообщить еще одну новость, что оказалось 
для них делом гораздо более затруднительным. Они ведь знали, хотя и без 
подробностей, о готовящемся нападении. Но как им было предупредить меня, не 
оказавшись при этом предателями?! Я сделал им шаг навстречу, сообщив, что уже 
все знаю. Мой расчет оказался правильным. Женщины рассказали, что Пида ускакал 
сегодня на рассвете в Долину Пещеры, поскольку именно ему предстояло возглавить 
подземный марш. Им было страшно: ведь если победит Пида, то должен погибнуть я; 
если же одержу верх я, та же участь ожидает его! Охваченные тревогой, они 
все-таки сочли правильным довериться мне. А я пообещал им молчать и обнадежил, 
что ни со мной, ни с Пидой не произойдет ничего дурного.

Душенька