дереве — свирепый хищник, несмотря на огромные размеры, двигается стремительно 
и очень ловко взбирается на деревья.
В восьми шагах от меня стоял на задних лапах гризли и разевал пасть. Одному из 
нас было суждено погибнуть. Я прицелился и послал первую пулю ему в глаз, 
вторую — в сердце, затем отбросил ставшее бесполезным ружье и выхватил нож. 
Серый исполин даже не дрогнул, словно обе пули обеспокоили его не больше, чем 
пара надоедливых пчел. Он продолжал надвигаться на меня и уже поднял лапы, 
чтобы одним ударом смять, уничтожить посмевшего встать на его пути человека. Я 
ждал, готовый увернуться и вонзить ему между ребер нож, но вдруг он хрипло 
взревел, пошатнулся и рухнул, чуть было не придавив меня. Я не промахнулся: 
первая пуля попала ему в мозг, а вторая пронзила сердце. Одного такого выстрела 
вполне хватило бы, чтобы летящая в прыжке пантера упала на землю мертвой кошкой,
 а гризли сумел сделать шесть шагов! Еще два таких шага, и мне пришел бы конец!
— Как хорошо сделал масса Чарли! — завопил с дерева Боб. — Он убил медведя!
— Слезай! — приказал я ему, переведя дух.
— Масса Чарли убил его навсегда? Он не оживет и не сожрет Боба?
— Не бойся, Боб, он мертв.
Негр покинул спасительное дерево так же быстро, как и взобрался на него. Однако 
очутившись на земле, он не решился подойти к поверженному зверю и принялся 
ходить вокруг него кругами. Тогда я, чтобы окончательно успокоить Боба, 
наклонился над тушей и вонзил нож между вторым и третьим ребром.
— Какой большой медведь, он даже больше Боба! Но он не съел Боба, и теперь Боб 
сам съест его.
— Да, этого мяса нам хватит надолго. Но особенно вкусны медвежьи лапы и окорок.
— Масса Чарли даст Бобу медвежьи лапы за то, что он смелый?
— Ну конечно. Подожди меня здесь, пока я схожу за остальными.
— Не оставляйте меня одного! Боб смелый, но он боится зверя!
И снова взобрался на дерево.
Боб действительно не был трусом и доказал это во время наших стычек со 
стейкменами, но встреча нос к носу с гризли может напугать кого угодно.
Прежде чем уйти, я осмотрел окрестности, чтобы убедиться, что поблизости не 
бродит медведица: в это время года гризли часто ходят парами. Не найдя никаких 
следов, я мысленно возблагодарил Бога за то, что убитый мною медведь был 
холостяком и нам теперь можно было не опасаться нападения свирепого хищника. Не 
успел я выйти из лесу, чтобы позвать товарищей, как они сами прибежали на 
выстрелы.
Даже Сан-Иэр и Виннету признали, что им не доводилось раньше встречать такого 
великана, а апач склонился над медведем и… обмакнул свой мешочек с 
«лекарствами» в горячую струю крови, хлеставшую из Раны на груди.
— Мой белый брат оказал большую услугу медведю. Пули моего брата быстро и без 
страданий освободили его душу от оков тела, и теперь она уже в пути в Страну 
Вечной Охоты своих отцов.
Индейцы верят в переселение душ, и, естественно, по их представлениям, в 
огромном и прекрасном звере может жить только душа славного воина и охотника, 
помещенная туда Маниту за проступки. Убивая зверя, вы помогаете душе покинуть 
бренное тело и отправиться в Страну Вечной Охоты — рай индейцев.
Мы быстро освежевали медведя, отрезали от туши самые лакомые куски, а остальное 
мясо прикрыли ветками и камнями, чтобы до него не добрались стервятники и 
мелкие хищники.
Оказалось, что, пока я сражался с медведем, Виннету подыскал в лесу по ту 
сторону долины подходящее укрытие для лошадей. Мы отвели их туда, а так как 
Морганы могли появиться не ранее следующего утра, то я с общего согласия 
рискнул развести костер и испек медвежьи лапы, показавшиеся нам после 
надоевшего вяленого мяса пищей богов.
Ночь прошла спокойно. Ни звери, ни люди нас не тревожили. Утро пролетело в 
напряженном ожидании. Ближе к полудню на часах встал Сан-Иэр. Вскоре он 
вернулся к нам и сказал:
— К нам гости.
— Кто? — спросил я.
— Пока не понять, они еще слишком далеко.
— Сколько их?
— Двое. Верхом.
— Дай-ка мне взглянуть на них.
Пройдя с Сэмом к его укрытию, я посмотрел в подзорную трубу. Сомнений быть не 
могло: к нам пожаловали оба Моргана. Еще четверть часа, и они будут в долине. 
Пора было готовиться к встрече.
Внезапно в кустах раздался треск, и я схватился за ружье, подумав, что к нам 
забрела подруга вчерашнего медведя. Идти на такого зверя с одним ножом — вернее 
способа покончить с собой не придумаешь; в то же время стрелять теперь было 
нельзя: звук выстрелов спугнул бы Морганов, и тогда пришлось бы долго 
скрываться и плутать в горах, усыпляя их бдительность. Однако судьба улыбнулась 
нам, это были два человека, спускавшиеся в долину.
— Кого сюда еще нелегкая занесла? — тихо чертыхнулся Сэм.
— Сейчас увидим, — шепотом ответил я.
Мы лежали, не шевелясь, в густом кустарнике и ждали. То, что это были белые, не 
вызывало сомнения, — они шли не таясь. Краснокожий никогда не позволил бы себе 
открыто разгуливать по незнакомой местности.
Шаги приближались. Через мгновение из кустов вышли капитан и Санчес, ведущие 
лошадей под уздцы. Их усталый вид говорил о том, что в пути им пришлось нелегко.