смертельным врагом, так как трое могучего телосложения оглала напали на меня, 
чтобы завладеть конем, и мне пришлось потрудиться, чтобы обратить их в бегство.
Я не преследовал убегающих индейцев. И так слишком много крови было пролито в 
тот день, к тому же я был уверен, что после жестокого урока им в голову не 
придет вернуться обратно. Следовало остановить Сэма, чтобы он отказался от 
погони, которая могла закончиться для него плачевно, поэтому я громко, в полную 
силу легких, завыл койотом и повернул коня назад к поезду.
Все пассажиры высыпали на полотно. Машинист и кочегар искали убитых и раненых, 
а кондуктор стоял рядом и сыпал проклятиями. Увидев меня, он вскричал:
— Кто вам позволил тронуть с места поезд и дать уйти краснокожим? Они уже были 
у нас в руках!
— А мне кажется, что у вас руки коротки. Если бы оглала остались здесь, они бы 
нашли способ выкурить вас и снять с вас скальпы.
— Кто поджег прерию?
— Я.
— Вы с ума сошли! Вы подняли на меня руку! Я имею право арестовать вас и отдать 
под суд!
— Ну что же, попробуйте стащить Олд Шеттерхэнда с коня, связать ему руки и 
закрыть в вагоне. Мне очень хочется посмотреть, как вы это сделаете.
Кондуктор оробел и заговорил почтительнее:
— Вообще-то я не собирался поступать так с вами, сэр, и, хоть вы наделали 
глупостей, я вас прощаю.
— Весьма благодарен, сэр, — ответил я, устав от бессмысленных препирательств с 
самоуверенным глупцом. — И что же вы предпримете теперь?
— Сейчас рабочие починят путь, и поезд отправится в дорогу. Как вы считаете, 
нам не угрожает новое нападение краснокожих?
— Можете не беспокоиться, они не вернутся. Ваша атака была так всесторонне 
обдумана и блестяще проведена, что наверняка отбила у индейцев всякое желание 
нападать на поезда.
— Надеюсь, вы не издеваетесь надо мной, сэр! Не то мне пришлось бы требовать от 
вас извинений. Мне никак нельзя ставить в вину то, что их было слишком много и 
что они так хорошо приготовились к нападению.
— Я предупреждал вас об этом. Оглала прекрасно обращаются с огнестрельным 
оружием. Из ваших шестнадцати рабочих и двадцати солдат погибло девять человек. 
Это вы, а не я, послали их под пули, их кровь на вашей совести. О вашей победе 
лучше молчать. Я и мой товарищ вдвоем вынудили краснокожих бежать, а если бы вы 
послушались меня, то все ваши люди были бы целы и невредимы.
Кондуктор все же пытался что-то сказать в свое оправдание, но подошли пассажиры,
 встали на мою сторону, и ему не осталось ничего другого, как скромно спросить:
— Надеюсь, вы останетесь с нами, пока мы не уедем?
— Разумеется. Настоящий вестмен никогда не бросает начатое дело, не доведя его 
до конца. По другую сторону от железной дороги огня не было, соберите там 
хворосту, разожгите костры и приступайте к работе. На всякий случай поставьте 
на часах несколько человек.
— А не могли бы вы взять на себя эту обязанность?
— Какую?
— Стоять на часах.
— Милое дело! После всего, что я для вас сделал, вы еще пытаетесь устроиться 
поудобнее за моей спиной? Пораскиньте мозгами, и ваш военный талант и опыт 
полководца подскажут вам, где поставить часовых.
— Но мы не столь зорки, как вы.
— Раскройте глаза и напрягите зрение, и вы все увидите. Тихо! Вы слышите?
— Это топот лошади. Наверное, к нам мчится какой-нибудь индеец. К оружию!
— Неужели вы думаете, что индеец будет так шуметь? Это мой товарищ, и я вам 
настоятельно советую принять его поучтивее. Сан-Иэр не понимает шуток.
Это и в самом деле был Сэм. Он подскакал к нам и спрыгнул с лошади с таким 
выражением лица, словно был обижен на весь мир.
— Вы слышали мой зов? — спросил я.
Он ответил мне кивком и обратился к кондуктору:
— Это вы придумали такой замечательный план?
— Да, — ответил тот так простодушно, что я не сдержал улыбки.
— Примите мои искренние соболезнования. Моя старушка Тони обладает потрясающим 
умом по сравнению с вами. Однако и для вас не все еще потеряно. Когда-нибудь и 
вы выйдете в люди. Только, ради Бога, остерегайтесь попасть в президенты. Тони, 
оставайся на месте, я сейчас вернусь!
Кондуктор лишился дара речи и в изумлении молча открывал и закрывал рот. 
Впрочем, если бы он даже нашелся что сказать, слушать его было некому, так как 
Сан-Иэр уже исчез в ночной тьме. Что же могло вывести из себя старину Сэма? 
Ведь ему было наплевать на судьбу поезда и на самодовольного кондуктора. Ответ 
был один: встреча с Фредом Морганом, белым разбойником, которого я пинком 
выбросил из паровоза.
Я догадывался, куда отправился Сэм, я сам поступил бы точно так же, но до сих 
пор у меня не было на это времени. Сидя на насыпи, я наблюдал за тем, как 
рабочие суетятся на полотне, приводя его в порядок. Спустя несколько минут 
маленький вестмен вернулся и сел рядом со мной. Теперь его лицо было не просто 
хмурым и озабоченным, оно стало мрачным, как грозовая туча.
— Ну и как? — спросил я.
— Что как? — прошипел он в ответ.
— Они мертвы?
— Мертвы? Вы смеетесь надо мной? Вы их погладили томагавком по затылку и хотите,