было разобрать: «…половину получит…», «…нужна…», «…под скалой…», «…разделить…», 
«…не мстить…».
Это было все, что осталось от завещания. Я до сих пор храню эти обрывки бумаги, 
как святую реликвию.
Когда же я пришел в себя после потрясения окончательно, мы начали тщательно 
обследовать окрестности. Часть апачей отправилась искать лошадь Сантэра. Ясно, 
что животное находилось невдалеке, привязанное к дереву или стреноженное, и, 
если бы мы его не нашли, оно погибло бы голодной смертью. Остальные снова пошли 
со мной на вершину горы, чтобы попытаться найти дорогу в пещеру, которой больше 
не существовало.
Мы долго бродили по горе, пытаясь и так и сяк подступиться к неприступной скале.
 У меня в мозгу неожиданно всплыла последняя фраза, прочитанная мною в 
завещании: «… там сойдешь с лошади и взберешься…» Вдруг меня осенило: разве мы 
взбираемся только на горы? А если Виннету говорил о дереве? Рядом со скалой 
действительно росла огромная ель, и сучья ее касались скалы. Я взобрался на 
дерево, и под одним из сучьев увидел удобный выступ в три фута шириной, по 
которому можно было без труда добраться до пещеры, то есть до нынешнего рваного 
края скалы. Большие и маленькие обломки камней укрывали бывшее дно пещеры.
По моей просьбе апачи поднялись ко мне, и с их помощью я перевернул каждый 
обломок, каждый камень, но не нашел ничего, что навело бы нас на след или 
натолкнуло на догадку. Апачи знают о значении малейших следов и умеют делать из 
них выводы, однако, сколь мы ни старались, ни зоркие глаза, ни живой ум не 
выручили нас.
К вечеру мы спустились на берег озера, чтобы переночевать там. Апачи, посланные 
на поиски лошади Сантэра, нашли ее и привели к месту стоянки. Я вытряхнул из 
переметных сум все содержимое, однако не обнаружил ничего достойного внимания.
Мы провели у Темной Воды четыре дня, с утра до вечера пытаясь найти след, 
ведущий к золоту, но поиски наши не увенчались успехом. Я совершенно уверен, 
что, будь золото укрыто в скале, мы непременно добрались бы до него. Но оно 
покоилось на дне озера рядом с тем, кого оно погубило. Так мы и вернулись на 
Пекос без убийцы Инчу-Чуны и Ншо-Чи, но удовлетворенные тем, что месть наконец 
свершилась.
…Вот так и погибло навсегда завещание вождя апачей, как погиб он сам, как 
вскоре погибнет все краснокожее племя. И хотя оно богато одарено от природы, 
ему не суждено вознестись к высокой цели и выполнить свое назначение — словно 
летящие по воздуху обрывки завещания вождя, скитаются по земле краснокожие 
воины без твердой опоры. Скитаются по далеким равнинам, которые им некогда 
принадлежали…
Однако придет время, и всякий, кто побывает в долине реки Метсур, остановится у 
могилы вождя апачей и скажет: «Здесь покоится Виннету, великий краснокожий 
человек!» А когда в зеленеющей прерии истлеют останки последнего из индейцев, 
новое благородно мыслящее поколение, появившееся на равнинах Дикого Запада, 
воскликнет: «Здесь покоится краснокожее племя. Оно могло бы стать великим, но 
история, увы, не дала ему обрести это величие!..»




Примечания



1

От французского sans (без) и английского ear (ухо).



2

Видимо, имеется в виду современный город Юнион-Сити /штат Калифорния/.



3

(искаж. исп. Estampida) — паническое бегство лошадей



4

Микстура (исп.)



5

Козья шерсть (фр.).