формами ночи. Однако пространство вокруг хорошо укрепленных задних ворот с 
тройными запорами было пустынно. Снежная простыня без пятнышка служила фоном, 
на котором наверняка обнаружилось бы присутствие любого предмета. Можно было 
увидеть даже раковину, свешивающуюся с одного из бревен, столь же безгласную и 
безобидную, как в тот час, когда волны выбросили ее на песок океанского берега.
— Здесь мы будем сторожить неизвестного, кто бы он ни был — посланец сил 
воздуха или человек, отправленный по земным делам, — прошептал Смиренный, держа 
свое оружие в боевой готовности и одновременно сам располагаясь наиболее 
удобным образом, чтобы терпеливо выдержать утомительный караул.
— Хотелось бы мне успокоить свою душу насчет того, правильно ли я поступаю, 
причиняя вред человеку, нарушающему покой семьи жителя пограничья, — сказал 
Дадли, из предосторожности понижая голос. — Может, будет благоразумно 
выстрелить первым, если в конце концов человек вроде заокеанского кавалера 
надумает беспокоить нас в такое время.
— В таких затруднительных обстоятельствах ты хорошо сделаешь, если не станешь 
обращать большого внимания, что это за нарушитель, — мрачно возразил второй. — 
Если появится еще один посланец из Англии…
Он умолк, ибо послышалось звучание раковины, постепенно нараставшее в воздухе, 
пока вся долина целиком не заполнилась ее громкими и печальными звуками.
— Это не губы человека дуют в раковину! — воскликнул незнакомец, как и Дадли, 
подавшийся вперед, в сторону задних ворот, в тот миг, когда звук достиг его 
ушей, и, как и Дадли, отпрянувший в изумлении, которого даже его испытанное 
самообладание не могло скрыть, когда до него дошла неоспоримая правда, которую 
содержали его слова. — Это превосходит все прежние примеры чудесных явлений!
— Тщетно пытаться возвысить слабую природу человека до уровня вещей, исходящих 
от невидимого мира, — заметил лесной житель со своей стороны. — В таких 
непростых обстоятельствах, похоже, грешному человеку лучше убраться в жилище, 
где мы можем подпереть свою слабость духовными усилиями капитана.
На это рассудительное предложение возражений со стороны незнакомца не 
последовало. Не тратя времени на то, чтобы осуществить свое отступление с той 
же осторожностью, какую они соблюдали, заступая в караул, двое искателей 
приключений вскоре очутились у потайного входа, откуда они так недавно вышли.
— Входи, — сказал незнакомец, опуская часть частокола перед своим спутником. — 
Входи же, Бога ради! Ибо поистине нам необходимо собрать все свои духовные силы.

Дадли намеревался подчиниться, как вдруг темный предмет, сопровождаемый низким 
пронзительным звуком, прорезал воздух между его головой и головой его спутника. 
В следующее мгновение стрела с кремневым наконечником дрожа вонзилась в бревно.
— Язычники! — крикнул лесной житель, собрав все свое мужество, когда знакомая 
опасность стала явной, и отвечая частыми выстрелами в направлении, откуда 
прилетел предательский снаряд. — К частоколу, люди! На нас напали кровожадные 
язычники!
— Язычники! — повторил незнакомец зычным, твердым и властным голосом, который 
явно не раз поднимал тревогу и в более чрезвычайных ситуациях, и прицелился из 
пистолета, заставив темную фигуру, скользившую по снегу, припасть на одно 
колено. — Язычники! Кровожадные язычники напали на нас!
За этим грубым вторжением в покой ночи наступила минута глубокой тишины, словно 
и нападавшие и обороняющиеся выжидали. Затем на крики двух разведчиков ответил 
взрыв воплей почти по всей окружности холма. В ту же минуту каждый темный 
предмет в полях превратился в фигуру человека. За криками последовала туча 
стрел, сделавшая неизбежно рискованным дальнейшее промедление вне укрытия за 
частоколом. Дадли успел войти, но путь незнакомцу был бы отрезан скачущей и 
вопящей оравой, преследовавшей его по пятам, если бы широкая полоса пламени, 
бившего с холма прямо в их смуглые и угрюмые лица, не заставила нападающих 
обратиться вспять. В следующее мгновение запоры защелкнулись и двое беглецов 
оказались в безопасности за массивными деревянными столбами.



ГЛАВА XII


Не стоит призраку вставать из гроба,
Чтоб это нам поведать.

«Гамлет»
75



Души большинства, если не всех, обитателей Виш-Тон-Виша были той ночью 
настолько сильно встревожены мыслью, что силы невидимого мира готовы накинуться 
на них, что теперь, когда опасность предстала в осязаемом обличье, на сей счет 
не осталось ни малейших сомнений. Крик «Язычники! » срывался со всех губ; даже 
дочь и eleve
76
Руфи повторяли его, пустившись с воплями бегать по дому. На какое-то мгновение 
ужас и изумление, казалось, ввергли осажденных в невероятное смятение. Но 
готовность молодых людей защитить себя, наряду с твердостью Контента, вскоре 
восстановили порядок. Даже женщины обрели подобие спокойствия, поскольку