блокгауз, отведя верхний из двух основных этажей для его содержания. А затем 
приготовился встретить гостей, не имевших обыкновения нарушать покой его 
уединенной долины. Он еще отдавал необходимые распоряжения, когда во дворе 
послышался конский топот, и он направился к двери, чтобы приветствовать 
незнакомых визитеров.
— Мы добрались до Виш-Тон-Виша и до жилища капитана Марка Хиткоута? — спросил 
тот, кто по своей внешности и более приличной одежде казался главным из четырех 
человек, составлявших группу.
— По милости Провидения я зовусь недостойным владельцем этого прибежища.

— Тогда столь законопослушный подданный и человек, так давно доказавший свою 
верность в этой глуши, не прогонит от своих дверей посланцев его помазанного 
господина
49
.

— Тот, кто более велик, чем любой человек на земле, учил нас не закрывать дверь 
на щеколду. Прошу вас спешиться и разделить с нами то, что мы можем предложить.
С этим вежливым, но своеобразным взаимным представлением всадники сошли наземь 
и, предоставив лошадей заботам работников фермы, вошли в дом.
Пока служанки Руфи готовили трапезу, подобающую времени и достоинству гостей, 
Марк и его сын имели полную возможность рассмотреть внешность незнакомцев. 
Выражение лиц этих мужчин, казалось, в высшей степени соответствовало характеру 
принимавших их хозяев, будучи, по правде говоря, таким необычно сдержанным и 
суровым, что возбуждало подозрение, не являются ли они недавно обращенными 
истовыми приверженцами нравов Колонии, требовавших подавлять страсти.
Несмотря на свою крайнюю суровость и к тому же в противоречии с обычаями тех 
мест, они демонстрировали некоторые свидетельства привычки к моде другого 
полушария. Пистолеты, прикрепленные к седельным лукам, и другое снаряжение 
военного образца, вероятно, не привлекали бы внимания, если бы не покрой 
кожаных курток, шляп и сапог, выдававший более тесное общение с исторической 
родиной, чем было принято среди менее изысканных уроженцев этих мест. Никто не 
пересекал леса без средств защиты, но, с другой стороны, мало кто носил отнюдь 
не дружественные принадлежности со столь мирским видом или в сочетании со столь 
многими мелочами недавнего каприза моды. Но поскольку они представились 
офицерами короля, те, кого поневоле и больше всего интересовала цель их визита, 
терпеливо ждали, когда незнакомцы соизволят поделиться, зачем долг позвал их 
так далеко от любого более привычного человеческого жилья, ибо, подобно 
исконным владельцам этих земель, сдержанные и истовые приверженцы религии 
причисляли бестактную поспешность в чем угодно к самым недостойным слабостям.
За первые полчаса визита с осторожных губ этих людей, явно достаточно искусных 
в исполнении их нынешнего поручения, не слетело ничего, что дало бы ключ к 
разгадке их цели. Утренняя трапеза прошла почти без разговоров, и, когда один 
из приезжих поднялся под предлогом необходимости приглядеть за лошадьми, тот, 
кто казался предводителем, повел речь о предмете, который по своей политической 
важности предположительно мог иметь отдаленную связь с главной целью поездки в 
эту уединенную долину.
— Достигло ли вашего далекого поселения известие о милостивом благодеянии, 
недавно дарованном благодаря расположению короля? — спросил главный из них, 
выглядевший гораздо менее воинственно, нежели его более молодой спутник, 
казавшийся, судя по его самоуверенному виду, вторым по старшинству.
— Какое благодеяние подразумевают твои слова? — спросил Пуританин, бросив 
взгляд на сына и дочь, прислушивавшихся вместе с другими, как бы предостерегая 
их проявлять осторожность.

— Я говорю о Королевской Хартии
50
, по которой поселенцам на берегах Коннектикута и колонии Нью-Хевен отныне 
дозволено объединиться и дарована свобода совести и большая свобода 
самоуправления.

— Подобный дар был бы достоин короля! Карл действительно сделал это?
— Он сделал это и еще более из того, что подобает доброй и истинно королевской 
душе. Королевство наконец-то избавлено от злоупотреблений узурпаторов, и власть 
отныне вновь находится в руках рода, надолго отлученного от своих привилегий.
— Остается пожелать, чтобы опыт сделал их сведущими и мудрыми в их поступках, — 
заметил Марк несколько сухо.

— Это славный принц! И мало склонный к наукам и занятиям своего отца-мученика
51
. Но он великий искусник в беседе, и мало кто из его окружения обладает более 
острым умом или более бойким языком.

Марк молча наклонил голову, по-видимому, мало расположенный завершить дискуссию 
о качествах его земного господина заключением, которое могло показаться 
оскорбительным такому верноподданному обожателю. Человек, склонный к 
подозрительности, увидел бы или подумал, что видит, определенную 
двусмысленность во взгляде незнакомца, когда тот расхваливал жизнелюбивые 
качества восстановленного на троне монарха, что выдавало его желание выяснить, 
насколько подобные панегирики могут быть приятны хозяину. Однако он молча