этого требовалось осознать смысл его последовательных действий и сделать общий 
вывод, а к умственным усилиям подобного рода они были непривычны. А Гершом, со 
своей стороны, делал вид, что все происходящее ему отлично знакомо, хотя 
понимал так же мало, как индейцы. Это небольшое притворство было данью его 
уважения к достоинству белого человека: с его точки зрения, не подобало 
бледнолицему равняться невежеством с краснокожими.

Пчелы довольно быстро наполнили желудки медом. Наконец одна из них вылезла на 
поверхность сот и, судя по всему, была готова взлететь. Бен успел жестом 
показать зрителям, чтобы они отошли и не мешали его действиям, и пчела тут же 
взлетела. Покружившись с жужжаньем вокруг пня, пчела уверенно направилась по 
курсу, находящемуся под прямым углом к тому, который предполагал увидеть Бурдон.
 Но не прошло и полминуты, как он вспомнил, что это насекомое полетело 
практически в ту же сторону, куда и вторая из пчел, которых он наблюдал в 
первой точке. Их полет пролегал над широким участком прерии, и преследовать 
этих пчел было бесполезно.
Но вот вторая пчела, вскоре за первой взлетевшая с сот, к нескрываемой радости 
Бурдона, полетела как раз к болотцу. Это разрешило все его сомнения. Если бы 
улей находился за лесом, обрамлявшим болотце, угол траекторий, или «курса», 
полета пчел сошелся бы не в этой точке, а где-то за прерией.
Читатель, наверное, уже понял, что инстинкт или некое другое чувство, присущее 
пчелам, заставляет их лететь прямо, и насекомое никогда не полетит по кривой 
без самых серьезных на то оснований. Таким образом, две пчелы, пойманные на 
расстоянии полумили друг от друга, никоим образом не встретятся друг с другом 
на обратном пути домой, и их «курсы» пересекутся лишь в точке, где находится 
улей. А так как именно за этой сладкой сокровищницей и охотился Трутень, легко 
понять, с каким удовольствием он следил за последней из пчел, которая своим 
полетом указывала ему точное местонахождение улья в чаще леса.



ГЛАВА II


Как ловко пчелка ячею
Из воска строить принялась,
Чтоб сладкую еду свою
Там заготовить про запас.
Псалмы Уоттса для детей

Далее следовало выяснить, на каком именно дереве пчелы нашли себе пристанище. 
Бурдон быстро собрал свои охотничьи принадлежности и вскоре уже шагал легкой, 
упругой походкой к намеченному месту в лесу, а все остальные шли за ним следом. 
Расстояние было не больше полумили, и путники, привычные к пешим переходам, 
преодолели его без труда. Через несколько минут они были в лесу, и бортник 
приступил к поискам заветного дерева. Это было завершение сложного процесса, и 
Бен не только был отлично снаряжен необходимыми орудиями, но и умел мастерски 
подмечать мельчайшие приметы, указывающие на близость улья.
Человек неопытный мог бы тысячу раз пройти мимо этого места в лесу, так и не 
приметив никаких признаков присутствия хотя бы одной-единственной пчелки. Пчелы 
вообще летают слишком высоко, чтобы их было легко заметить с земли, хотя 
опытный глаз видит их на расстояниях поистине поразительных. Но у Бена было и 
еще нечто полезное, кроме собственных глаз. Он знал, что дерево, скрывающее 
улей, должно быть дуплистым, а подобным деревьям обычно присущи и внешние 
признаки внутреннего повреждения. Затем, пчелы обычно предпочитают деревья 
определенных пород, причем инстинкт подсказывает маленьким труженицам, как 
выбрать себе дом, который не угрожает погубить все плоды их трудов, свалившись 
прежде времени наземь. Обо всех этих особенностях знали и пчелы, и их 
преследователь, так что Бен знал, что и где надо искать.
Среди инструментов, необходимых в его ремесле, Бен запасся небольшой подзорной 
трубой, размерами не больше тех, которые используются в театре, но более 
сильной, что как нельзя лучше отвечало его требованиям. Бену недолго пришлось 
искать дерево, в котором мог помещаться улей; это был полусгнивший вяз, а 
вскоре с помощью подзорной трубы он разглядел и пчел, кружившихся среди сухих 
сучьев на высоте не менее семидесяти футов. Приглядевшись, он быстро нашел и 
отверстие от упавшего сука, в которое, как было видно в трубу, влетали друг за 
другом одни пчелы, в то время как навстречу им вылетали сотни других. Больше 
доказательств не требовалось; и Бен, отложив все свои орудия, кроме топора, 
приготовился валить дерево.

— Незнакомец, — сказал Гершом, как только Бурдон нанес первый удар, — а не 
уступишь ли ты
мне
эту работку? Я не прочь войти в долю при дележе меда и готов честно заработать, 
что мне причитается. Меня вскормили с топора да с ножа, эта пища мне по зубам, 
мне только подавай, что рубить да тесать, хоть острым топором, хоть точеным 
ножом, хоть в Новой Англии, хоть на краю света.

— Можешь попытать удачи, если хочешь, — ответил Бен, отдавая ему топор. — Я и 
сам могу повалить дерево не хуже тебя, но не так уж люблю эту работу, чтобы