, с пронзительным свистом рассекали  воздух
и,  упав  среди  холмов,  взрывались  градом  стальных  осколков  и  клубами
зеленоватого дыма.
   Четыре непрерывно гремевшие батареи и колонны  англичан,  формировавшиеся
на ходу, постепенно приближались к холмам.
   Пушки буров лениво отвечали на этот скорее шумный, чем  опасный  концерт.
Их артиллеристы заранее разметили прицельные  квадраты  и  теперь  терпеливо
выжидали, когда можно будет открыть огонь из всех орудий, чтобы разить врага
с близкого расстояния.
   Два пехотных полка, поддерживаемых двумя батальонами гайлендеров Гордона,
выстроившись по ротам в колонны, приблизились к позиции буров  и  решительно
бросились в атаку.
   Генерал  Вильжуэн,  находившийся  недалеко  от  Молокососов,  внимательно
следил за движением англичан.
   - Безумцы! - воскликнул кто-то из его свиты.
   - Храбрецы! -  поспешно  возразил  генерал,  отличный  судья  в  вопросах
доблести.
   Стрелки,  залегшие  в  передовых  окопчиках,  открыли   ответный   огонь.
Несколько англичан упало.
   Пушки неистовствовали; непрерывно шлепались и взрывались снаряды, зеленой
пеленой расстилался дым;  горнисты  трубили  атаку,  а  шотландские  волынки
наигрывали самые боевые свои мотивы...
   Плохо защищенная первая линия траншей была взята англичанами  без  особых
усилий.
   Шагавшие в авангарде гайлендеры Гордона, опьяненные этим  слишком  легким
успехом, который  они  приветствовали  бурным  "ура",  гимнастическим  шагом
бросились вперед, но, запутавшись в сети  проволочных  заграждений,  падали,
кувыркались и застревали  в  таких  комических  позах.  которые  при  других
обстоятельствах вызвали бы смех.
   Тогда своим невозмутимо спокойным голосом Вильжуэн скомандовал:
   - Огонь!
   И поднялась дьявольская пальба.  Привстав  немного,  Сорви-голова  метнул
взгляд на своих сорванцов и крикнул:
   - Внимание!.. Беречь патроны! Каждому выбрать  свою  жертву  и  тщательно
целиться.
   В то же мгновение по всей линии загрохотали пушки буров, открыв огонь  по
врагу с дистанции всего лишь в девятьсот метров. На застрявшую в проволочных
заграждениях английскую пехоту обрушился ураган снарядов.
   Пули поражали солдат одного за другим, ядра косили их целыми рядами.
   - Сомкнуть строй!..-командовали английские офи-церы, хладнокровие которых
ничуть не изменило им среди этой ужасной бойни.
   Унтер-офицеры специальными ножницами перерезали проволоку, громче  запели
горны, с новой силой загнусавили волынки, и волна окровавленных людей с  еще
большим ожесточением бросилась на приступ.
   Весь путь  англичан  был  усеян  телами  убитых  и  раненых;  звуки  труб
сливались с предсмертными воплями людей,  с  жалобным  ржанием  искалеченных
коней.
   Буры встретили  это  неистовое  наступление  с  непоколебимым  мужеством,
которое ничто не могло сломить.
   Но вот они покинули один за  другим  три  холма,  связанных  между  собой
системой защитных укреплений. Буры  выполнили  этот  маневр  в  изумительном
порядке, без малейшего признака смятения, не оставив врагу ни одного убитого
или раненого. Они  отошли  на  заранее  приготовленные  позиции.  Все  поле,
представлявшее  собою  подход  к  этим  позициям,  было  заранее   тщательно
размечено по карте на квадраты,  каждый  из  которых  находился  на  прицеле
бурских орудий.
   Таким образом, буры превратили эти позиции в неприступную крепость.
   Англичане не поняли, что отступление задумано умышленно, с целью заманить
их в засаду, о которую  неизбежно  должны  были  разбиться  их  стойкость  и
упорство. Они были убеждены, что столь желанная победа уже  в  их  руках,  и
продолжали наступать.
   Молокососы также заняли новую позицию.  Она  господствовала  над  широким
проходом, куда должны были ринуться наступавшие гайлендеры Гордона.
   Рядом с капитаном Сорви-голова залег его юный товарищ, Поль Поттер.
   Одна и та же мысль промелькнула у них, когда  они  следили  за  неистовым
натиском гайлендеров Гордона: "Полковник - герцог Ричмондский".
   Взгляды юнцов были прикованы к самой гуще битвы, где они надеялись  найти
герцога. Он чудился им в каждом офицере, по которому они тотчас же открывали
огонь.
   Но разве можно распознать человека в этой сумятице! В  конце  концов  оба
кончили тем, что стали стрелять во всех офицеров без разбора.
   -   Перебьем    всех    офицеров-гордонцев!    -    воскликнул    капитан
Молокососов.-Тогда-то уж герцог непременно окажется в числе убитых...
   - И мой  отец  будет  отомщен!  -  в  неистовом  восторге  подхватил  сын
расстрелянного бура.
   Вскоре все  войско  втянулось  в  драку,  мало  походившую  на  сражение.
Никакого руководства. Даже роты потеряли свое  боевое  единство  В  какой-то
мере его сохраняли лишь взводы. Большинство  бойцов,  опьяненных  убийством,
орудовали каждый на  свой  страх  и  риск.  Стреляли  в  упор,  схватывались
врукопашную. Даже раненые, катаясь в обнимку  по  земле,  давили,  душили  и
кусали друг друга.
   В течение какой-нибудь четверти часа буры потер