. Бесстрастная и надменная, среди пуль и ядер,
она кажется воплощением ненависти и гордости.  Мужик  с  длинной  бородой, в
розовой рубахе,  правит великолепными лошадьми, которые храпят  и встают  на
дыбы  среди дыма выстрелов,  и  рельефно выделяется  мрачная,  гордая фигура
женщины, словно адское божество среди облаков.
     Сорви-голова замечает презрение на лице дамы и говорит товарищам:
     -- Если бы нам захватить эту даму в черном! Ее манеры мне не  нравятся!
Это было бы отлично, прежде чем вернуться в полк!
     -- Хорошая мысль!  -- кричит Понтис. --  Но ведь нужны лошади! Зуавы на
лошадях -- вот умора!
     -- Погоди! Вот и лошади, остается только выбрать получше! Смотри вперед
и валяй прямо на кавалерию!
     Пораженный Меньшиков наконец замечает опасность положения.  Как человек
энергичный и решительный, он хочет, не медля, раздавить французскую дивизию,
призывает резерв, пехоту, кавалерию,  конную артиллерию -- лучшее  войско  и
посылает их на  Боске. В то же время  он приказывает  жечь все  фермы, аулы,
мельницы,  виллы,  чтобы лишить всякой защиты стрелков, нанесших ему большой
урон. У Боске шесть  тысяч пятьсот человек солдат, десять пушек и ни  одного
кавалериста! Он должен выдержать атаку  двадцати тысяч русских  и пятидесяти
пушек!
     Битва  ожесточается.  Маршал  посылает  к  Боске  дежурного  офицера  с
приказанием держаться как можно  дольше. Боске, видя, что гранаты уничтожают
его лучшую дивизию, отвечает:
     -- Скажите маршалу, что я не могу продержаться более двух часов.
     Артиллерия  держится  стойко.  Первая  батарея  потеряла  около  сорока
человек и половину своих лошадей, вторая пострадала не меньше.
     Обе  батареи находятся  пол  прикрытием  двух рот Венсенских  стрелков,
которые выдерживают адский огонь.
     Среди грома выстрелов слышны звуки труб.
     В русском войске трубят атаку. Целый  полк гусар бросается  на батареи,
чтобы отнять или заклепать орудия.
     -- Стреляй! -- кричат батарейные командиры.
     Батальон зуавов пробегает гимнастическим шагом.
     Подле  первого  орудия  стоит  Сорви-голова  и  четверо его  товарищей,
спокойные и веселые. Гусары налетают, как молния.
     -- Взвод -- пли! Рота -- пли! Батальон -- пли!
     Карабины и  пушки гремят. Целая  туча дыма, в которой исчезают друзья и
враги, лошади и люди.
     Потом  крики,  стоны,  проклятья,  жалобы,  лязг  металла  и  отчаянное
беспорядочное бегство  великолепных  гусар, численность которых  уменьшилась
наполовину.
     Геройская   атака,  яростное   сопротивление,  раненые,   умирающие  --
противники достойны друг друга!
     В  момент  столкновения зуавы  колют штыками ноздри  гусарских лошадей,
сбросивших  всадников.  Животные, остановленные на полном  скаку,  встают на
дыбы.
     Пользуясь этим, зуавы  схватывают  их  за повод и  с ловкостью  клоунов
вскакивают в седло. В это время гусары делают  объезд и возвращаются  снова.
Лошади, пойманные зуавами, рвутся  в свой  полк,  но  зуавы бьют их  ножнами
штыков, понукают  голосом,  ногами  и несутся  в галоп,  крича,  как  арабы:
вперед! вперед!
     Все  это так неожиданно,  что  канониры, охотники, линейцы  восторженно
кричат:
     -- Браво! Браво, зуавы!
     Какой-то капитан добавляет:
     -- Честное слово! Можно поклясться, что это Сорви-голова!
     Зуавы  подлетают  к коляске, в которой  сидит дама в  черном. Раздается
восторженный крик товарищей:
     -- Да здравствует Сорви-голова!
     Через две минуты коляска окружена.
     Сорви-голова  вежливо кланяется даме в черном, прекрасное лицо  которой
искажено яростью, и говорит:
     -- Сударыня, я обещал себе захватить вас! Вы -- моя пленница!
     Дама в  черном бледнеет еще  более, глаза ее мечут  молнии. С быстротой
мысли она  хватает  лежащий возле нее пистолет, стреляет  в  Жана  и говорит
глухим голосом:
     -- Я поклялась убить первого француза, который со мной заговорит!
     Голос ее прерывается, жест -- ужасен, но результат плачевен.
     Курок щелкнул. Осечка!
     Зуав кланяется еще почтительнее и говорит:
     --  Успокойтесь, сударыня! Я  -- неуязвим!  Судите  сами: я  осужден на
смерть  и  ускользнул от нее два  раза. Пуля, которая  меня  убьет,  еще  не
отлита. Потрудитесь следовать за нами!
     Скрепя  сердце,  дама  в  черном  покоряется  своей  участи  и  говорит
несколько слов своему кучеру. Привыкший к пассивному повиновению, крепостной
щелкает языком, и лошади направляются к французским линиям.
     Через пять минут странная пленница  со своим не менее странным эскортом
въезжает  во  второй   полк  зуавов.   Это  появление  возбуждает  настоящий
энтузиазм. С воспаленными глазами, с почерневшими от пороха  лицами, солдаты
единодушно приветствуют товарищей и радуются их триумфу.
     Поезд  останавливается перед  полковником, который,  верхом на  лошади,
стоит подле знамени, окр