вы?
– Из Мичуринска.

– Ты 
откуда?
– Из Курска.


– Ого!

– Давно?
– Нет, мы вчера приехали.

– Приехали?… У-у-у… А мы 
пешком!
– Вам хорошо, вам 
близко!
– Ничего себе! Тридцать километров! Языком, конечно, близко… А ты ножками, 
ножками!…
– Да ну вас, 
кончайте…
– А в музее 
были?
– Были. Там такой сом! На пять пудов 
тянет!
Сом и впрямь оказался огромным. Он стоял на распорках в огромном аквариуме в 
одной из комнат музея. Казалось, что он живой. Секунда – он шевельнет своими 
длинными усами, похожими на обрывки каната, махнет хвостом, и аквариум 
разлетится вдребезги. Не сом, а сомяга! Его поймали как-то давным-давно. Он 
ворвался в вентирь, вырвал его вместе с кольями и несколько дней плавал с ним 
по реке, а потом выбросился на песок. Говорят, что он воровал уток, гусей и 
даже нападал на телят, когда они приходили на водопой.

А теперь он лежит в чистом спирте, а у его носа застыли килограммовые окуни, 
похожие на мальков по сравнению с его огромной тушей. А он их ловит, ловит и 
никак не может поймать.

– Такого б на удочку, – сказал Колька.

– Жалко, – вздохнул Олег.

– А знаешь, сколько он бобров перевел! – разозлился старичок смотритель.

– Знаю, знаю, – выкрутился Олег. – Я и говорю, бобров жалко.

Старичок благосклонно посмотрел на него и повел всех дальше.

Чего только не было в музее! Чучела оленей, волков, зайцев, огромных хищных 
птиц!…
– Нам бы такой музей. В школу, – с завистью протянул Петька.

– Скажет тоже! – скептически заметил Ленька. Но больше всего понравились 
ребятам бобры.

Рядом с музеем река была до середины огорожена высокими сетками. Здесь в 
вольерах стояли домики бобров – завалы сучьев, плотины – да такие, какие и не 
каждый сапер соорудит.

Ребята стояли на вышке и долго смотрели на бобров. А те занимались своим делом, 
как будто и не замечали назойливых любопытных. Ныряли, грызли толстые бревна, 
строили.

А под самой вышкой лежал на бревне малыш Ерошка, так звали бобренка, и во все 
глаза глядел на ребят. А они бросали ему кусочки свеклы, которые принес сторож 
в большом тазу. Ерошка съедал кусочек за кусочком и все поднимал голову, словно 
т