«Бедная Лиза»… Вкусы господствующего класса… 
Эпоха…
Голос Асси, заикающийся и глухой.

Скука!..

		Асси в классе,
		А в классе бузаси,
		В классе бузаси,
		Бедненький Асси.

Купец сгреб в охапку Жвачного адмирала.

– Замесить 
колобок?
Ладонь проезжает по треугольной голове Адмирала, ерошит и без того взъерошенные 
волосы…
Скучно!..

– «Бедная Лиза». Начало девятнадцатого века… «Пантеон словесности»… «Бедная 
Лиза»…
		Асси в классе,
		А в классе бузаси,
		В классе бузаси,
		Бедненький Асси.

– Воробей виндивей виндивампампей, дурак виндивак 
виндивампампак…
– 
Бей!
– Картинка… 
Лафа!
– 
Ну?
– Очко!..

– 
Мечи!
– Замесить 
колобок?
		Асси в классе,
		А в 
классе…
Скука, тоска.

И вдруг голос 
Джапаридзе:
– Придумал! 
Ура!
		…бузаси.

Упала на пол пиковая десятка, ладонь Офенбаха застыла в центре адмиральского 
треугольника. И голос Асси становится громким и 
слышным:
– С тысяча семьсот семьдесят четвертого года Николай Михайлович Карамзин 
предпринял издание «Московского журнала», в коем помещал свои «Письма русского 
путешественника». С тысяча семьсот девяносто пятого года Николай 
Михайлович…
– Идея! – закричал опять Джапаридзе.

Тридцать глаз обернулись в его сторону.

– 
Что?
– 
Какая?
– А ну, не тяни! 
Говори!
Джапаридзе ставит вопрос 
ребром:
– 
Скучно?
Полтора десятка 
глоток:
– Скучно.

Обросший бородавками палец Джапаридзе поднимается вверх.

– Лотерея-аллегри.

И снова голос Асси уходит в могилу.

– С тысяча восемьсот третьего года-да… Государства Российского-го… 
Императорский 
историограф-раф…
Класс уподобился развороченному муравейнику.

Унылая песня Японца переходит на бешеный 
темп:
		Асси в классе,
		А в классе бузаси,
		В классе бузаси,
		В классе 
бузаси
		Асси!
		Асси…
Класс взбесился. Скуки нет – какая скука, если в каждой голове клокочет 
мысль:
– 
Лотерея-аллегри!
Долой скуку! Не надо карт, колобков и фальшивого тенора 
Япошки!
– Даешь 
лотерею-аллегри!
В дверь класса просовывается рука с колокольчиком. Рука делает ровные движения 
вверх-вниз, вверх-вниз, колокольчик дребезжит некрасивым, но приятным для слуха 
звоном.

Асси захлопывает томик истории словесности Солодовникова, голова уходит еще 
глубже в плечи, руки тонут в разбухших карманах, и Асси – незаметно в общем 
шуме – выходит из класса.

И сразу же у парты Джапаридзе оказываются Янкель, Пантелеев и Японец.

– 
Даешь?
– 
Даешь!
Генеральный совет 
заседает:
– Ты, я, он и он… Компания. 
Идет?
– Идет.

– Лотерея-аллегри. Черти! И не додумался 
никто!
– Прекрасно.

– Лафузовски.

– Симпатично.

– А 
вещи?
– Какие? Ах, да… Наберем кто что 
может…

Янкель:
– Я в отпу