Волынии – Баран и от 
Бужландии – Калина. Список передали диктатору, тот утвердил его. Через 
наркомпочтель послали телеграммы с вызовом наместников. Наместники прибыли в 
Улиганштадт одновременно. Диктатор встретил их ласково, устроил угощение из чая 
с сахарином и черным хлебом и уполномочил их провести мобилизацию и агитировать 
за военную кампанию на своей родине.

Наместники уехали.

Через некоторое время от них получилось сообщение, что мобилизацию удалось 
провести не самым лучшим образом.





«В Кипчакии положение с призывом ужасное, – писал наместник Курочка,– 
мобилизуемые дезертируют из частей или же просто не являются на призыв. Из 
собранных 23 человек только 10 являются надежными на случай сражения с 
врагами»



От наместника Барана поступила телеграмма такого же 
рода:




«Положение аховое Дезертируют почти все призывники. Замечена провокационная 
работа 
халдеев»



От Бужландии же наместник 
писал:




«Прошу меня не считать наместником. Избит».




Такие сообщения мало могли порадовать Улиганию. Но улигане не знали о положении 
дела в колониях. «Известия» молчали по тайному приказу Совнаркома. Поэтому в 
Улигании царил бодрый патриотический дух.

Однажды, когда улиганская армия собралась на площади Бузы для прохождения 
обычной воинской подготовки, туда прибыл наркомвоенмор.

– Друзья, – сказал он, – требуется сформировать отряд для подавления бунта в 
колониях. Кто 
пойдет?
Это сообщение ударило как гром, но тем не менее лес рук поднялся. Наркомвоенмор 
был растроган.

– Не так много, – сказал он, – пяти человек вполне достаточно.

Пять человек получили название Летучего отряда и были под управлением самого 
главкома Пантелеева отправлены в Бужландию.

Отряд вышел из города вооруженный острыми, отточенными стеклом палками. Вместе 
с отрядом в Бужландию отправился корреспондент «Известий», наркомпочтель 
Пыльников. Через полчаса после ухода Летучего отряда в редакцию газеты 
поступило сообщение, что отряд разбит, но тем не менее удалось запугать бужан и 
заставить их не выступать на стороне халдеев в случае разгара войны. Вскоре 
вернулся и самый отряд. У двоих были разбиты носы, у Пантелеева разорвана 
рубаха и сорван главкомовский значок.

В Совнаркоме состоялось совещание. Постановили наградить всех участников 
сражения орденами Бузы, а Пантелеева представить в кавалеры ордена Имперской 
Мощи и произвести в генералы.

Тем временем в соседней Кипчакии дело шло на свой лад. Диктатор Улигании и 
Совнарком не знали, что назначенный ими наместник Курочка – изменник, что 
готовится бунт.




* * 
*


В Улиганштадт вошел Алникпоп.

– По местам. Начинается урок.

– К че-орту!..

– Начнем сражение, – сказал диктатор секретарю де Буржелону, тот передал 
приказание в Совнарком. Оттуда был спешно послан курьер в колонии с приказом 
выступать туземным армиям.

В свою очередь начмил собрал гарнизон. Летучий отряд во главе с Пантелеевым 
подошел к Алникпопу.

– Вы арестованы, – заявил Пантелеев, положив руку на плечо халдея.

– Что-о? – заревел Алникпоп.

– Вы арестованы как халдей, представитель вражеской страны.

Алникпоп пытался выбежать из класса, но отряд ок