по-прежнему сидел матрос. Он должен был предупредить моряков о приближении 
пиратов. Но море было пустынно. Только в самом конце декабря матрос встревожил 
Лаперуза громким криком:

— Впереди видны паруса!

Однако тревога оказалась напрасной. Нет, это не пираты. Это мирные рыбачьи 
лодки, плавающие повсюду у китайских берегов. Рыбаки выезжали на ловлю целыми 
эскадрами, по сорок — пятьдесят лодок вместе. Чем дальше, тем чаще они 
попадались. Лаперуз иногда подзывал то одну, то другую лодку и за самую 
скромную плату покупал у рыбаков свежую рыбу.

Лессепс очень удивлялся, видя в лодках не только мужчин, но и женщин и 
маленьких детей. Были лодки, в которых находились даже собаки, козы, куры, 
петухи. Странно слышать «ку-ка-ре-ку» среди океана!

— У этих рыбаков нет другого дома, кроме лодок, — объяснил Лессепсу Дажеле. — 
Они с семьями и со всем своим хозяйством проводят всю жизнь на лодках в море и 
сходят на берег только для того, чтобы продать рыбу.

— Неужели они не боятся пиратов? — спросил Лессепс.

— Нет, не боятся. Китайские пираты никогда не трогают рыбаков.



Нежданное богатство

1 января 1787 года вдали увидели берег Китая, а на другой день фрегаты вошли в 
гавань Макао. Путь между Калифорнией и Китаем был пройден в три с половиной 
месяца.

Макао — китайский город, захваченный португальцами, — расположен на трех холмах.
 На вершине каждого холма было построено по крепости. Пушки этих крепостей 
держали в страхе весь город, населенный главным образом китайцами. Португальцы 
обращались с китайцами как с рабами, разоряли их налогами, пошлинами и штрафами,
 заставляли бесплатно на себя работать и поэтому постоянно опасались восстания. 
В крепостях жили солдаты-индийцы, привезенные из португальской колонии Гоа в 
Индии. Индийцы не знали китайского языка, и поэтому португальцы не опасались, 
что они перейдут на сторону китайцев.

В Макао в каждом квартале был католический храм или монастырь. Католические 
священники и монахи изо всех сил пытались обратить китайцев в христианство. Но 
это им не удавалось. Соглашались креститься только разные проходимцы и жулики, 
чтобы добиться всяких льгот и покровительства властей. Но, несмотря на то что 
большинство китайцев не было католиками, все они без различия должны были 
отдавать десятую часть своих доходов католическим монастырям. И монахи в Макао 
были богаче купцов.

Едва фрегаты вошли в гавань, их окружили лодки таможенных надсмотрщиков. Они 
потребовали у Лаперуза крупной суммы денег за право остановиться в порту Макао. 
Напрасно Лаперуз уверял, что морское министерство Португалии разрешило 
экспедиции бесплатно останавливаться во всех португальских портах. Надсмотрщики 
были неумолимы.

Проспорив с ними целый день, Лаперуз съехал на берег и отправился к губернатору.
 Губернатор принял его очень ласково и тотчас же приказал таможне оставить 
французскую экспедицию в покое.

Тогда на фрегаты явились купцы. Они оказались еще надоедливее таможенников.

— Продайте мне ваш товар, — шептал каждый Лаперузу. — Моя фирма заплатит вам 
лучше всех.

— Да у нас нет никакого товара, — отвечал Лаперуз. — Мы не торговцы, а ученые. 
Мы приехали сюда вовсе не для торговли.

Но португальские купцы смеялись ему в ответ. Нет, они не дураки, чтобы поверить,
 будто французы совершали такое трудное и длинное путешествие в Китай 
совершенно бескорыстно. Убежденные, что капитан обманывает их, желая набить 
цену своим товарам, они старались втереться в доверие экипажа, угощали матросов,
 пытаясь выведать, какие богатства хранятся в трюмах фрегатов. И через 
несколько дней по городу распространился слух, что французы привезли с собой из 
Америки груз драгоценных мехов.

Тогда к Лаперузу явился купец Хильярос, самый богатый человек в Макао.

— Я покупаю у вас все ваши меха, — заявил он. — В Китае нет пушных зверей, и 
богатые китайцы ценят мех на вес золота. За медвежьи, оленьи и лисьи шкуры я 
вам дам в восемь раз больше, чем вам заплатят в Париже. Скажите, какие у вас