множество монастырей и монахов. Крестьяне отдавали монахам десятую часть своих 
доходов.

Чилийцы произошли от смешения испанцев с индейцами; чистокровные испанцы 
встречались только среди солдат да чиновников. Все чилийцы поражали французов 
своей безукоризненной вежливостью. Здороваясь и прощаясь, они кланялись в пояс, 
отставляли правую ногу и прижимали руку к сердцу. Лаперуз пытался подражать их 
поклону, но всякий раз терял равновесие и чуть не падал. Ноги не слушались его, 
и изысканный реверанс ему не удавался.

Через две недели после приезда Лаперуза в Консепсион губернатор дон Хиггинс 
вернулся с поля битвы. Дон Хиггинс был ирландцем, поступившим на испанскую 
службу. Почти все время он проводил в войне с индейцами. Чилийские индейцы не 
были уже теми мирными, беззащитными людьми, о которых рассказывали первые 
испанские мореплаватели. Они от испанцев научились скакать на лошадях и 
стрелять из ружей. Из них вышли прекрасные наездники, отличные стрелки. 
Отступив от моря в горы и степи, они там укрепились и почти двести лет защищали 
свою родину от чужеземцев. Испанцы ловили индейцев, заковывали их в кандалы и 
отправляли работать на серебряные рудники, где они, не выдержав непосильного 
труда, умирали через два-три года.



Праздник

Начался март. В Южном полушарии приближалась зима. Нужно было собираться в путь,
 чтобы поспеть в Северную Америку не позже июня и приступить к поискам пролива, 
соединяющего Тихий океан с Атлантическим. Лаперуз собирался каждые полгода 
переезжать из одного полушария в другое. Это давало ему возможность избегать 
зимних бурь во время всего путешествия. Когда зима в Южном полушарии, он будет 
находиться в Северном; когда зима в Северном полушарии, он будет находиться в 
Южном. Вечное лето будет сопровождать его корабли.

Отбытие из Консепсиона он назначил на 15 марта. Чтобы отблагодарить 
гостеприимных чилийцев, решено было за день до отплытия устроить праздник. На 
берегу разбили палатки, расставили столы. Пригласили триста человек гостей. Тут 
были и губернатор со своей свитой, и дон Квехада, и дон Постиго. В празднике 
приняла участие почти вся команда корабля; только человек сорок было оставлено 
Лаперузом на судах, чтобы сторожить их и следить за порядком.

Гости съели несколько быков и выпили много бочек вина. Консепсионские дамы 
явились в роскошных мантильях, привезенных их прабабушками из Испании. Один 
ученый монах прочитал свое стихотворение, посвященное дружбе французов и 
испанцев. Праздник удался на славу. Когда столы опустели, все вышли на лужайку 
танцевать.

— Подождите, я их сейчас удивлю, — шепнул Лаперузу Дажеле.

Через минуту он вернулся, держа в руках небольшой бумажный шар.

— Сеньоры! — закричал он. — Я сейчас покажу вам последнее чудо науки. Вот этот 
шар, недавно изобретенный братьями Монгольфье, сейчас сам, без всякой 
посторонней помощи, полетит по воздуху.

Толпа затаила дыхание.

— Шар этот очень просто устроен, — продолжал Дажеле. — Видите, к нему привязана 
горелка. Вот я зажигаю ее. Воздух внутри шара нагревается. Теплый воздух легче 
холодного. Он стремится вверх и тащит за собою шар.

С этими словами Дажеле выпустил шар из рук.

Чудо науки, нерешительно покачавшись, стало медленно подыматься.

Чилийцы и матросы вскрикнули. Никто из них еще не видел воздушного шара.

Шар облетел весь город и застрял на колокольне консепсионского собора.

На другой день «Компас»и «Астролябия» снялись с якорей. Отдохнувшие, 
поздоровевшие моряки весело принялись за работу. На берегу дон Хиггинс, дон 
Квехада и дон Хуан-Мигуэль-Мария-Хосе Постиго долго махали шляпами уходящим 
судам.



Прибытие на остров Пасхи

Фрегаты при попутном ветре шли на северо-запад. После трехнедельного плавания, 
8 апреля, мореплаватели заметили холмистый безлесный остров. Это был остров 
Пасхи, на котором за двенадцать лет перед тем побывал капитан Кук.