Кук тревожился. Нельзя было больше терять ни одного дня. Малейшее промедление — 
и за это лето он не решит вопроса о Южном материке. Ему придется ни с чем 
вернуться в Европу.

Как ни жаль было Куку покидать Новую Зеландию, не узнав, что случилось с 
капитаном Фюрно и его подчиненными, он все же приказал поднять паруса и сняться 
с якоря.

На всякий случай Кук закопал под одним прибрежным деревом бутылку с письмом для 
капитана Фюрно. «Решение» дважды прошло весь пролив, паля из всех пушек, и 
наконец 26 ноября вышло в открытый океан.

Кук взял курс прямо на юг.



«Отвага»у новозеландских берегов

Что же случилось с «Отвагой»?

Почему капитан Фюрно не пришел к условленному сроку в пролив Кука, где он 
должен был встретиться со своим начальником?

Почему он предоставил «Решению» одному идти к Полярному кругу искать неведомый 
Южный материк?

Но пусть капитан Фюрно сам расскажет об этом.

Вот докладная записка, поданная им в Британское Адмиралтейство в 1775 году:

«1 ноября 1773 года, — писал он, — сильный шквал, сопровождаемый дождем и 
туманом, отнес нас далеко на восток. Мы легли в дрейф и скоро потеряли из виду 
и берег и» Решение «. Четверо суток трепала нас буря. Паруса ежеминутно рвались,
 палуба стала протекать, и матросы, жившие в постоянной сырости, жаловались на 
простуду, кашель и головные боли.

Я знал, что» Решение» ждет нас в проливе Кука, но, когда буря утихла, корабль 
наш оказался в таком состоянии, что нам оставалось только одно: немедленно идти 
к ближайшему новозеландскому берегу.

9 ноября мы бросили якорь в каком-то заливе. Новозеландские пироги обступили 
нас со всех сторон. Новозеландцы вели себя дружелюбно и предлагали нам 
множество товаров. Но нас пугали их воинственный вид, их длинные острые копья и,
 главное, отрубленные женские головы с распущенными волосами, украшавшие носы 
их пирог. Я решил запастись водой, произвести самый необходимый ремонт и как 
можно скорее идти на соединение с «Решением»в проливе Кука, в знакомые места.

Но, увы, расчеты мои не оправдались. Ремонт снастей задержал нас дольше, чем мы 
предполагали, и нам удалось сняться с якоря только 12 ноября.

Ветер был встречный. Нам приходилось идти короткими галсами. Дни шли за днями, 
а мы почти не двигались с места. Только две недели спустя нам удалось войти в 
пролив и бросить якорь.

«Решение», конечно, не дождалось нас. Высадившись на берег, я увидел дерево, на 
коре которого была вырезана надпись: «Разрой землю». Я немедленно же приказал 
копать под надписью яму, и через несколько минут лопаты моих матросов 
наткнулись на запечатанную бутылку, в которой оказалось письмо от капитана Кука.


В этом письме капитан Кук сообщал мне, что ждал меня три недели и, не 
дождавшись, отправился к югу на поиски материка. Он предлагал нам следовать за 
ним, но мы об этом не могли и думать. Нужно было починить наш полуразрушенный 
корабль, запастись топливом и дать отдохнуть измученным и больным матросам.

Одинокими и беспомощными чувствовали мы себя в этой дикой лесной стране, 
расположенной на краю света. Туземцы — как вымерли. Берега пролива Кука, еще 
так недавно усеянные многолюдными деревнями, теперь были пусты и угрюмы. Из 
леса порой доносились какие-то странные шорохи и голоса, как будто неведомые 
враги следили за нами из чащи и выжидали только удобного случая, чтобы напасть 
и убить. И мы старались как можно реже съезжать на берег.

Но время шло, ничего не случалось, и наши страхи рассеялись. Мы попривыкли к 
угрюмой дикости береговых скал, а когда в лесу раздавались голоса, мы говорили, 
что это кричат птицы.

Наконец судно было приведено в порядок, и мы стали собираться в путь. На 
прощание мне хотелось собрать фруктов и овощей, чтобы в дороге было чем