согретую Человеческой Мыслью библиотеку.

И тут меня осенило! Я схватил со стола журнал учета выданных книг и стал его 
зачитывать, ближе к 
концу:
«Третье сентября. 
Выдано:
Иванов: «Декамерон», автор – Боккачо.

Петров: «Подшивка „Спид-Инфо“ за 1994 год.

Сидоров: «Жюльена», автор – маркиз Де Сад.

– Любопытно, – грызя замороженную карамель сообщил Стас. – А через 
недельку?
Я перелистнул журнал и 
прочел:
«Десятое сентября. 
Выдано:
Иванов: «Триста блюд из картошки.
»
Петров: «Домашние разносолы.
»
Сидоров: «О вкусной и здоровой пище.
»
– Ага! – воскликнул Стас, поглощая печенье. Я отобрал у него остатки продукта и 
стал читать 
дальше:
«Семнадцатое сентября. 
Выдано:
Иванов: «Хатха-йога.
»
Петров: «Голодание – основа долголетия.
»
Сидоров: Поль Брэгг «Пища, которая всегда с тобой.
»
– Так... – мрачно произнес Стас. – Ты в конце 
глянь!
Глянул я в конец и с облегчение 
вздохнул:
– Стас, нормально! Тут написано: «Ура! Нас сегодня эвакуировали! Петров починил 
рацию, и прежде чем она снова сгорела, успел послать „SOS“. 
Ура!»
– Так прямо и написано? – осведомился брат. – Прежде чем 
сгорела?
Я кивнул. Действительно, плохи наши дела...

– Помочь нам может только Кубатай! – Стас нервно зашагал по комнате. – Он – 
настоящий мужчина. Он – верный друг. Он... – тут Стас даже паузу сделал, 
подбирая словечки покрасивее, и изрек: – Он – неучтенный фактор в преступном 
замысле 
Кащея!
– Он – ужас на крыльях ночи, – печально добавил я.

– Кстати, о ночи! К вечеру мы проголодаемся! – как ни в чем не бывало 
переключился на прозу жизни Стас. – Пошли охотиться, а? Ну пошли...

– А лук и 
стрелы?
– Дубинками обойдемся, – и Стас начал озираться по сторонам. – Костя, пока не 
холодно, пойдем на 
охоту!


...Через час мы брели по снежному полю в сторону черных точек. Мы замотались в 
одеяла, на ноги, поверх кроссовок, одели найденые в домике сапоги. До пингвинов 
было еще далеко, но сомнений в том, что это именно они, не было.

Стас мурлыкал что-то бодрое и помахивал дубинкой – металлической ножкой от 
стула. Ножка была с винтом и выглядела внушительно. Зато моя дубинка, палка от 
швабры, была очень длинной. А это, по-моему, еще лучше.

– Костя, ты что больше любишь, ножку или крылышки? – спросил меня Стас на 
полпути. – Чур ножки 
мои!
Я не ответил. Я глядел на пингвинов и меня терзали смутные сомнения. А через 
десять минут и Стас замедлил шаг. Почесал красный от холода нос, и 
признался:
– Наверное, нам обоим крылышка хватит...

Пингвинов оказалось штук миллион. Ростом они были повыше нас. Галдели как 
вороны на помойке. И поглядывали на нас – нехорошо так, изучающе...

А вокруг было красиво! Развиднелось, солнце пригревать стало, и все вокруг 
засияло. Даже не думал, что лед может так сверкать, переливаться, играть всеми 
цветами радуги. А далеко-далеко впереди море было, темно-черное, присыпанное 
мелкими льдинками. Там тоже пингвины резвились...

– Все-таки, пингвин – зверь редкий, – не замечая, что называет пингвина зверем, 
произнес Стас. – Яичница лучше.

– Лучше, – глядя на пингвиньи туши соврал я. – Они яйца высиживают в гнездах, 
но иногда отходят... попить, например.

– Ну вон один и отошел, – Стас ткнул в сторону пингвина, который и вправду 
побрел к морю, подозрительно на нас оглядываясь. – Так, сейчас мы яичко и 
раздобудем...

И, прежде чем я успел его остановить, брат кинулся к оставленному без присмотра 
гнезду – кучке камней на снегу. Порылся там, схватил что-то и побежал о