трейда? Неужели дело столь 
опасно?
– Вы ошибаетесь, доктор, – грустно сказал Холмс. – Это Лестрейд пригласил меня, 
и, по моей просьбе, вас. Скотланд-Ярд заинтересовался загадочной троицей 
одновременно с нами.

Кэб громыхал по каким-то узким и темным переулкам, а я напряженно обдумывал 
услышанное. Ничего не надумав, 
спросил:
– А с каких это пор полицию стали интересовать пропавшие дети, 
Лестрейд?
– Какие дети? – удивился Лестрейд. – Речь идет о подрыве британской экономики! 
И, вероятно, о 
шпионаже!
Вот что рассказал мне Лестрейд...

Два дня назад на рынок золота стали поступать необычные слитки. Мало того, что 
они имели форму куриного яйца и состояли из метала высочайшей пробы. 
Неизвестные продавали золото по смехотворно низким ценам. Рынок, столь чуткий к 
малейшим неожиданностям, тут же пришел в движение. Заколебался и курс ценных 
бумаг, в Сити началась легкая паника. По личному распоряжению министра финансов 
было начато расследование. И выяснилось, что слитки продает странная троица: 
человек, выдающий себя за генерала британской армии, молодой шотландец и 
здоровенный негр.

– Это иностранная диверсия! – брызгая слюной хрипел Лестрейд. – Ди-вер-си-я! 
Мамой клянусь, тут замешана Америка, Германия либо 
Россия!
– А может быть Африка? – предположил я. Лестрейд подумал.

– Возможно. Все возможно. Наш долг – спасти Англию от экономической паники, а 
честных людей – от разорения. Этот лже-генерал и его пособники угодят за 
решетку!
– Вы думаете, что он не генерал? – рискнул я поинтересоваться. Лестрейд 
захохотал:
– Конечно! Мы связались с министерством обороны, с колониальным управлением, с 
военно-морским флотом Ее Величества. Нет такого 
генерала!
– Какая наглость, – с чувством произнес я.

Дальше мы ехали молча. Предутренний туман застилал улицы, стучали на камнях 
колеса кэба, Холмс задумчиво курил, а Лестрейд вполголоса повторял: «Нет такого 
генерала. Нет.
»
О Англия! О любимая родина! Как отступают перед лицом истинной опасности, 
внешней угрозы, все личные разногласия! Как сплачиваемся мы, англичане! И 
никогда над британской империей не опустится солнце, пока каждый из нас готов 
отставить прочь личную выгоду и временно заняться спасением Отечества.

– Приехали! – просипел Лестрейд. – Они еще спят, я думаю. Возьмем негодяев 
тепленькими...

Мы выбрались из кэба и подошли к маленькой унылой гостинице с невыразительной 
вывеской, на которой значилось: «Бодливый бык». Разбуженный портье, едва увидев 
значок Лестрейда и дубинки полицейских, тут же согласился помочь нам в спасении 
Отечества. Мы поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице и 
остановились перед дверью с номером восемь.

– Тут, – шепнул портье и поспешил удалиться. Мы его не задерживали. Дело было 
слишком опасным, чтобы брать с собой безоружного человека.

Холмс приник ухом к двери и тут же сделал нам знак: «тише!» Мы замерли. И 
услышали доносившиеся из-за двери 
голоса:
– Я все равно молчать не буду! 
Продешевили!
– Шотландец! – шепнул Холмс.

– Откуда мне было знать цены на золото? – возразил за дверью другой человек, в 
котором я опознал Кубату. – Точнее, я знал. Я тщательнейшим образом 
проштудировал справочники, но реальность...

– Сами признаются, диверсанты! – завопил Лестрейд, сообразив, о чем идет речь.
 – Ломайте дверь, 
джентльмены!
Мы налегли на дверь и та, конечно же, не выдержала. Вместе с обломками досок мы 
влетели в скудно обставленный гостиничный номер. Первым, кого мы увидели, был 
негр Иванду, который сидел на кровати и водил точильным камнем по своему 
дикарскому кинжалу. За столом сидел Мак-Смоллет и по инерции продолжал 
оживленно жести