рянула от окна,  готовая  ринуться  выполнять  столь
естественный приказ, но поднятая рука командора остановила их.
     Эрл Асмур, как и в первый раз, невольно поднес руку к горлу, и  голос
его прозвучал еще тише, но за немощью  звуков  стояла  такая  несокрушимая
воля и столь укоренившаяся привычка повелевать, что не было на корабле  ни
единого человека, который посмел бы ослушаться могущественного эрла, когда
он произнес:
     - Захватить живыми.
     Тарита-крэг, которому перечили впервые в жизни,  возмущенно  захлопал
крыльями и взлетел к потолку командорской каюты, словно готов был покинуть
мак прямо сейчас, а потом,  гневно  щелкая  когтями,  с  которых  сыпалась
шелуха, ринулся к себе в алтарный шатер.  Если  бы  вся  дружина  не  была
занята поспешным натягиванием скафандров, может быть, кто-нибудь и заметил
бы, что крэг словно хочет сказать что-то - и не решается.
     Один только Гаррэль вдруг на миг остановился, но  его  товарищи,  уже
одетые и застегнутые наглухо, торопливо  выметывались  из  мака  навстречу
неведомым и  отвратительным  хищникам,  и  он  заторопился  им  вслед,  не
подозревая о том, что с  этой  минуты  круто  меняется  судьба  не  только
командора со всем экипажем, но и всего Джаспера.



                               СЫНОВЬЯ ЧАКРЫ

                   ЧАСТЬ ВТОРАЯ, КОТОРАЯ УЖЕ НАЧИНАЕТСЯ,
                   ХОТЯ ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ


                   1. ЕСЛИ ПОСМОТРЕТЬ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ

     Что-то тяжелое шлепнулось рядом на пол, послышался скрежет, потом  на
долю мгновения как будто  раздвинулся  театральный  занавес,  и  в  проеме
означила медовая желтизна, в  которой  плавало  изваяние  дракона;  что-то
мелькнуло, но слишком поспешно, чтобы в нем можно было распознать человека
или животное. И занавес сомкнулся.
     Навалилась абсолютная темнота.
     Юхан  полежал  еще  несколько  минут,   потом   осторожно,   стараясь
производить как можно меньше шума, перевалился со спины на бок  и  включил
нагрудный фонарь. Огляделся.
     Полукруглая стена, переходящая  в  потолок,  а  с  другой  стороны  -
крупноячеистая решетка, превращающая этот сегмент каюты в  темницу.  И  на
полу - второе тело  в  скафандре,  лицом  вниз.  Юхан  подполз,  приподнял
неподвижное тело за плечи, легонько  встряхнул.  В  шлемофоне  послышалось
сдержанное мычание.
     - Юрг! - позвал он шепотом. - Юрген!
     Глаза под прозрачным щитком приоткрылись, и  Юхан  поспешно  выключил
фонарь.
     - Больно, Юрик? - спросил он участливо.
     Вместо ответа тот, кого он называл Юргеном, сел и тоже  включил  свой
фонарь.
     - Перебьюсь, - ответил он, морщась. - Драться в гостях при погашенной
иллюминации - дело дохлое.
     - Было бы  с  кем,  -  вздохнул  Юхан.  -  Впрочем,  тут  что-то  нам
п-подкинули...
     - Где? - насторожился Юрген,  шаря  световым  лучом  по  полу.  -  Не
оказалось бы взрывчаткой!
     В световом круге  заискрился  морозным  инеем  какой-то  кирпич.  Две
головы в шлемах разом нагнулись над ним - это был здоровенный брус  хорошо
промороженного мяса.
     - Бред какой-то, - оценил ситуацию Юрген. - Не  трогай,  Юхан,  вдруг
это человечина... Перейдем-ка к интерьеру.
     Решетка из прозрачных прутьев в палец толщиной была явно  раздвижной,
но никакие усилия не позволили сдвинуть ее ни на сантиметр. В крупные ячеи
прошла бы рука, но для  этого  нужно  было  снять  скафандр.  К  тому  же,
никакого замка с той стороны видно не было. Зато справа,  возле  стены,  к
решетке была  прикреплена  поилка,  наполовину  наполненная  прозрачнейшей
водой, а над поилкой виднелась дверца - по-видимому, отсюда и был заброшен
мороженный деликатес.  И  чем  дольше  они  глядели  на  откидную  дверцу,
небрежно закрученную проволокой, тем больше приходили в недоумение.
     Дверца была не больше форточки, но мало-мальски тренированный человек
мог пролезть в нее без особого труда.
     - А э-эти с прииветом, - пробормотал Юхан, как  всегда,  от  волнения
впадая в удвоение гласных. - Замууровали, называется!
     Юрген посмотрел на часы:
     - Так. Запас кислорода - на три  часа.  Из  них  два  пятнадцать  уже
прошли. Я снимаю скафандр. Ты - только по моей команде.
     - Это почемуу же?..
     - Потомуу, что я - командир космической станции!
     - Так где та станция...
     Гражданин Финляндии, полковник военно-воздушных сил  Юхан  Туурсвалу,
был  человеком  дисциплинированным,  но  обожал  флегматично  препираться,
опровергая легенду о немногословности скандинавов. Это у  него  сочеталось
органично.
     Сейчас возражать дальше не имело  смысла,  потому  что  командир  уже
расстегнул скафандр.