-
кусил сразу полкотлеты,  но вспомнил про Федота.  Спросил в открытую
дверь:
     - Лидия Сергеевна, можно я Федоту кусочек дам?
     - Мы с Максимом его сами покормим, не беспокойся...

     Журка допивал молоко,  когда в коридоре раздался звонок (в точ-
ности  такой же,  как у Журки дома).  Это вернулся откуда-то Валерий
Михайлович. До Журки донесся негромкий, но хорошо слышный разговор:
     - Ну как?- осторожно и с тревогой спросила Лидия Сергеевна.
     - Да вот, принес...
     - А он что?
     Кажется, Валерий Михайлович сумрачно усмехнулся:
     - Что...  Сидит,  мается.  Видать, недавно бегал по улицам, ис-
кал...
     - Не спорил, не требовал, чтобы назад привели?
     - Нет... По-моему, даже обрадовался. Сам учебники собрал. Толь-
ко молча все.  Можно его понять...  Может, ты сама с ним поговоришь,
Лидуша?
     - Может быть...  Потом.  Сейчас я ему, наверно, в волосы вцепи-
лась бы. Посмотрел бы ты, что он со своим сыном сделал...
     Когда Журка нерешительно вышел в коридор,  он увидел на вешалке
свою куртку и шапку, а в углу-набитый до отказа портфель. Лидия Сер-
ге евна выглянула из комнаты и мягко сказала:
     - Валерий сходил к вам домой, учебники принес и одежду. А то ты
примчался без всего...
     - Спасибо...- пробормотал Журка.
     - Папу предупредил, что ты у нас...
     - А  чего  его  предупреждать,- безжалостно сказал Журка.- Он и
так бы прожил.
     - Он  искать  бы стал...  И получилось бы,  что мы тебя похити-
ли...- Она улыбнулась,  потрепала его по непросохшим  волосам.-  Все
уладится. Пойдем...
     Журка знал, что ничего не уладится, но сейчас он был размягший,
сонный. И послушно пошел в комнату.
     Здесь к нему опять примазался Максимка:
     - Ты что будешь сейчас делать?
     - Не знаю...- вздохнул Журка.
     - Давай пхочитаем пхо Бухатино.
     - Давай!- обрадовался Журка и стряхнул сонливость.  Потому  что
не сидеть же просто так целый вечер. А книжку про Буратино он всегда
любил.
     Они пошли  в  отгороженный  шкафом угол.  Там стояла деревянная
койка с барьерчиком,  она была похожа на корабельную.  Смастерил  ее
Максимкин папа - длинную,  "на вырост". Журка лег животом на одеяло,
положил перед собой книгу, Максимка устроился сбоку...
     Журка дочитал  до того,  как Буратино попал в кукольный театр и
угодил в лапы Карабасу. И в этот момент Лидия Сергеевна сказала:
     - Молодые люди, укладываться не пора?
     Максим заявил,  что не пора.  Но Лидия Сергеевна объяснила, что
Журка устал и хочет спать.
     - А я буду с Жухкой?
     - Нет, он будет здесь, а ты с нами.
     - И Федот...
     - Что Федот?
     - С нами.
     - Еще новости!
     - Я хочу с Федотом.
     - В таком случае оба будете спать под кроватью.
     - Пхавда?!- возликовал Максим.  И очень огорчился, когда узнал,
что это шутка. Несколько минут сидел надутый, потом потребовал:
     - Пускай папа хаскажет сказку. Мне и Жухке.
     - Что ты, мне не надо,- торопливым шепотом сказал Журка.
     - Тогда песенку. Пхо кохаблик...
     - Ну  иди,  ложись,-  покладисто отозвался Валерий Михайлович.-
Тогда будет песенка.
     - Мы вместе...
     - Хорошо, вместе.
     Максимка ушел от Журки,  а через минуту Журка услышал из своего
угла за шкафом:
     - Папа, я лег. Давай...
     - Давай...
     И началась песенка.  Густой негромкий голос Валерия Михайловича
и картавый, тонкий, как дрожащая проволочка голосок Максимки:

     Если вдруг покажется
     Пыльною и плоской,
     Злой и надоевшей
     Вся земля,
     Вспомни, что за дальней
     Синею полоской
     Ветер треплет старые
     Марселя...

     Мелодия была незнакомая.  Слова тоже.  Но что-то знакомое в них
было. Что-то от дедушкиных книг и картины "Путь в неведомое".

     Над морскими картами
     Капитаны с трубками
     Дым пускали кольцами,
     Споря до утра.
     А наутро плотники
     Топорами стукнули -
     Там у моря синего
     Рос корабль.

     Крутобокий, маленький
     Вырастал на стапеле
     И спустился на воду
     Он в урочный час,
     А потом на мачтах мы
     Паруса поставили,
     И, как сердце, дрогнул
     Наш компас...

     Под лучами ясными,
     Под крутыми тучами,
     Положив на планшир
     Тонкие клинки,
     Мы летим под парусом
     С рыбами летучими,
     С чайками, с дельфинами
     Наперегонки...

     Хорошая была песенка. Веселая и такая... по морскому деловитая.
Хотя чувствовалась в ней какая-то грусть и непрочность.  Может быть,
от Максимкиного дрожащего голоска?

     ...У крыльца, у лавочки -
     Мир пустой и маленький,
     У крыльца, у лавочки -
     Куры да трава.
     А взойди на палубу,
     Поднимись до салинга -