ивать его, 
настраивать.

– Ага... Ты есть хочешь? Ты же все котлеты сжевал.

– Врет твой аппарат! – сказал Фима. – Я о еде и не думал.

– Значит, твои мозги за тебя думали.

– И они не думали...

– Странно...

– Очень даже странно.

– Стой! Где 
кот?
Коля обернулся. Фима тоже. Кот сидел в углу комнаты, облизывался и пялил 
мрачные желтые глазищи.

– Прости, Фима, – сказал Коля. – Накладка по моей вине. Остановился на волне 
кота, а у него одна мысль – пожрать бы – и никаких других желаний, хотя с утра 
полную тарелку трески смолотил.

– Дай лучше мне попробовать, – сказал Фима. – Если уж машина такая простая.

– Погоди.

Коля снова покрутил колесико.

– Вот, – сказал он. – Могу повторять твои мысли слово за словом. Слышно лучше, 
чем по телефону. И не считай в уме, меня не собьешь. «Тридцать семь, тридцать 
восемь... тридцать девять... Неужели он в самом деле может мысли читать?» Это я 
за тобой повторяю. «Вот бы на уроках использовать... Руткевич пишет контрольную,
 а ты списываешь, не глядя».

– Коля, стой! – закричал Фима. – Все, я верю, ты угадал! Дай теперь 
мне!
Коля осторожно перевесил сумку со своего плеча на Фимино. Передал ему наушник и 
отошел к окну, словно его это не касалось.

– Крути колесико. Если услышишь про еду – это кот Маркиз. Крути дальше, 
настройка тонкая, диапазон действия метров двадцать, не больше. Наверно, у 
каждого мозга своя волна...

Фимка покрутил колесико, замер и долго слушал, закрыв глаза. Потом вынул 
наушник, положил сумку на стол и 
сказал:
– А я все-таки думал, что ты врал. А ты ни слова...

– Трудно поверить.

Фима сел на диван, скрестил руки на животе и 
сказал:
– Пожалуй, я слишком много котлет у тебя съел. Совсем обедать не хочется, а 
бабушка у меня: «Почему у нас плохой аппетит? Что болит у нашего мальчика?» Она 
меня совершенно распустила.

– Да ты о деле говори! – возмутился Коля. – Как можно думать о 
котлетах!
– А что говорить? Плохо твое дело. Ты прав.

– Почему 
плохо?
– Включись на мои мысли, послушай и поймешь. Зачем слова 
тратить?
– Ты еще русский язык, надеюсь, не 
забыл?
– Что тебе сказать? Натворил ты – дай бог.

– Знаю.

– И расхлебывать придется тебе.

– Но ты же мне 
друг!
– Друг. Иначе бы не переживал. Тебе пощады не будет.


– Уверен?
– Совершенно уверен. Ты нарушил первую заповедь путешественния во времени: 
нарушил его тайну.

– Но я даже не знал, что в будущее попаду.

– Соседу твоему тоже несдобровать.

– Послушай, они не такие уж жестокие. Там даже наши с тобой современники 
сохранились.

– Мальчишка ты! При чем тут современники? Я думаю, что тебя тайно переправят 
туда и ликвидируют. Чтобы уравновесить.

– Что 
уравновесить?
– Твой вред. Я один такой рассказ читал, американский. Там человек в прошлое 
попал, бабочку раздавил – и не того президента в Америке выбрали. Все связано.

– Я этого и опасался, – сказал Коля.

– А я еще читал рассказ, как один человек все изобретал фантастические проекты, 
за ним пришли из контрразведки будущего и убрали.

– Я ничего не изобретал.

– Ты похитил.

– Может, мне сознаться? Я уж думал