го не оставалось делать, как подняться. Он уже научился управлять 
пузырем. И стоило ему приблизиться к пузырю-буксиру, как у него от сердца 
отлегло. В пузыре сидел старый знакомый, ровесник Павел.

– Ах, вот кто летает как хочет! – сказал старик, тоже узнав Колю. – Ты что же, 
Коля?
– Я на Кремль сверху засмотрелся, – сказал Коля, – и не заметил вас. А вы не 
устали? Все утро на велосипеде...

– Неужели ты думаешь, что я бы прожил столько лет, если бы не работал? На 
велосипеде я закалялся, а облака я таскаю, потому что работаю в 
метеорологическом управлении.

– Вы предсказываете 
погоду?
– Это раньше предсказывали погоду. А теперь мы ее делаем. Видишь, сколько 
нас?
И Коля увидел, что по всему небу пузыри тащат облака – может, сто пузырей, 
может, больше.

– В Рязани дождь просят. Мы обещали к вечеру сделать небольшой. Хочешь с нами 
слетать?
– Спасибо, я на космодром спешу.

– Что-то не видно. Я советую, переведи флип на автоматику, а то наверняка твои 
маневры в центральном пульте заметили. Сделай сам, пока за тебя не сделали. А 
то стыдно. Все-таки мы взрослые люди.

Коля хотел послушаться совета, но не успел. Вдруг рычажок без его помощи 
переключился на автоматику, и во весь пульт загорелась надпись: «ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ 
АВТОМАТИКА»
Пузырь быстро пошел вниз, и через три минуты он уже несся в потоке других 
пузырей над самой землей, направляясь дальше, к космодрому.




10. ПАССАЖИР ДО ЛЮБОЙ 
ПЛАНЕТЫ

Коля вылез из пузыря на стоянке у космодрома. Здесь скопилось много пустых 
пузырей, и, видно, из диспетчерской их отозвали, чтобы зря не занимали стоянку,
 – вдруг одновременно сотни две шариков взвились в воздух, превратились в 
грозди винограда или лягушачьей икры и понеслись роем обратно к городу.

Сам космодром, надо сказать, был скромный. Длинное, наверно не меньше километра,
 коралловое здание было высотой этажа в три, не больше. Коля надеялся, что 
сразу увидит носы стоящих, словно копья, космических кораблей. Но кораблей не 
было видно.

Кроме того, среди людей, выходивших из пузырей, гулявших или стоявших у здания, 
выходивших из-под земля и спускавшихся сверху, не было или, вернее, почти не 
было космонавтов в форме, людей в скафандрах, инопланетных пришельцев, роботов 
и так далее – то есть всех тех, кому положено быть на космодроме. Коля подошел 
к одному из входов в здание. Над ним была надпись: «МОСКОВСКИЙ КОСМОДРОМ-1 
ПЛАНЕТАРНЫЕ 
СООБЩЕНИЯ»
Ясно, подумал Коля. На звезды отсюда не летают. И понятно, большие корабли 
собирают на орбитах или у внешних планет. Это он читал в фантастической 
литературе. Вообще-то говоря, фантастическая литература иногда Коле помогала 
догадываться, что он увидит, или объяснить, что он видит, а иногда и мешала. 
Эти фантасты лучше бы съездили разок сюда, тогда бы не ошибались. А то тоже мне 
литература о будущем: пишут, а не знают, о чем 
пишут!
Внутри космодром оказался куда больше, чем снаружи. Как-то в прошлом году, то 
есть сто с лишним назад, Коля летал с бабушкой в Сухуми. Так вот, Внуковский 
аэровокзал чем-то был похож на космодром. Там зал и тут залы. Там люди куда-то 
спешат, опаздывают, или, наоборот, совсем не спешат, потому что до их рейса 
осталось еще два часа, а они поспешили приехать, испугались опоздать. Или рейс 
отложили из-за плохой погоды. Интересно, откладывают ли космические рейсы из-з