аны?
– У нас в Конотопе дельфины питаются только бананами, – сказал Коля.

Девочка, которая спрыгнула с дельфина, была помладше Коли, ей было лет десять, 
не больше.

– Здравствуйте, – сказала она. – Ты меня звал, 
Джавад?
– Слушай, Лена, – сказал Джавад, – этого парня зовут Коля. Он, наверно, с 
маскарада сбежал. И, по-моему, он голодный. У тебя найдется что-нибудь 
вкусное?
– Я не голодный, – сказал Коля.

Дельфин замер у края бассейна, высунув курносую морду. Будто подслушивал.

– В лаборатории на столе мангодыни лежат, – сказала Лена. – Их Алиса вчера 
сняла. Пальчики оближешь. А ты Алису не 
видел?
– Нет. Она хотела 
прийти?
– Она обещала миелофон принести. Мы с Гришкой и Машкой работаем.

Лена махнула рукой в сторону бассейна, и Коля увидел, что к дельфину подплыл 
второй и тоже стал слушать, о чем здесь говорят. Ясное дело – их звали Гришкой 
и Машкой.

– А откуда морскую воду берете? – спросил Коля, чтобы не стоять без дела.

– Синтетическая, – сказала Лена. – А разве у вас в Конотопе не 
так?
– В Конотопе дельфины пресноводные, – сказал Коля.

– Ты его не слушай, – сказал Джавад. – Пошли. Я сам с удовольствием мангодыню 
попробую. Поразительный 
гибрид!
За бассейном стоял белый домик, такой же обтекаемый и почти бесформенный, как 
Институт времени. Коля, когда они подошли поближе, увидел, что стена вся в 
мелких порах, словно пенистая. Отец у Коли строитель, поэтому он всегда 
интересуется строительными материалами и немного в них разбирается. В прошлом 
году он сам собирался стать строителем, но в этом году передумал – его 
заинтересовал космос.

– Пенобетон? – спросил Коля у Джавада.

– Какой еще пенобетон? – удивился Джавад. – Меня твоя отсталость просто 
поражает! Если бы я не придерживался железного принципа не задавать лишних 
вопросов людям, которые не хотят на них отвечать, я бы тебя кое о чем спросил.

– Не надо, – сказал Коля. – Воздержимся от беседы, как говорят у нас в Конотопе.

Они вошли внутрь и оказались в просторной комнате, у стен которой стояли столы 
с приборами, а посредине – круглый стол, где на блюде лежали три плода. Плоды 
были размером с небольшую дыню, но не очень правильной формы и оранжевого цвета.

– Ладно, – сказал Джавад, – закусим мангодыней. Если хочешь, можешь задавать 
вопросы. Мне скрывать нечего.

Джавад достал нож, разрезал мангодыню. Внутри оказалась большая косточка, 
свободно выпавшая на блюдо.

– У обычного манго, – сказал Джавад, – косточку от мякоти трудно отделить.

– Знаю, – сказал Коля. – Пробовали. Все пальцы соком измажешь, пока справишься.

Джавад нарезал мангодыню на дольки, и они принялись за еду. Еда была 
исключительная. Сладкая, сочная и мягкая. Что тут было от дыни, а что от манго, 
Коля не разбирал. Он получал удовольствие.

– Это чья лаборатория? – спросил он.

– Школьная. А чья же 
еще?
– А дельфины тоже 
школьные?
– Тоже школьные. И обезьяны и питон Архимед.

– А где 
питон?
– Там, на липе спит. Я тебе потом покажу.

– Длинный? – спросил Коля.

– Средний. Метров пять. Вот у геофизиков в группе крупный живет. Почти девять 
метров. И совсем не прирученный. Они его на гормонах держат. Хочешь, потом 
сфлипаем, 
посмотрим?
– Нет, – сказал Коля, – некогда мне с тобой флипать. А ты чего бананами 
занимаешься? Делать больше 
нечего?
– Бананы – пища будущего, – сказал Джавад. – Только их надо обогатить. Я не 
верю в победу белковой синтетики. А 
ты?
– Я об этом не думал, – ска