еяла, проживу и без него. Я иду по лесам и полям. Где мне 
нравится, останавливаюсь и живу, пока не надоест...

– Но разве вам не сказали, что здесь нельзя ловить рыбу и охотиться? Это же 
заповедник.

– Я не варвар, – сказал дикарь. – Я просто естественный человек. Я беру у 
природы лишь то, что нужно мне для пропитания. Я не граблю, а прошу природу 
поделиться со мной. Я – часть ее. Если бы я не поймал сегодня в озере этих 
несчастных рыб, их бы сожрали зубастые хищники. – И он обернулся к Машеньке: – 
Правильно?
– Правильно, – сказала Машенька. – Я сама видела.

– Так что я безопасен и хочу дружить с людьми и зверями. И пусть мне все платят 
взаимностью, 
хорошо?
Он оглядел сидящих за столом, доверчиво улыбаясь, как бы уговаривая их стать 
его друзьями. И неудобно было отказать такому человеку. Только Машенька отвела 
взгляд. Она вспомнила, что батискаф погублен и в озеро ей больше не опуститься. 
А дикарь, словно угадав ее мысли, 
добавил:
– А тебя я спас. Если бы не я, ты увидела бы этих чудовищ слишком поздно. И они 
разодрали бы тебя на кусочки. Вот так-то. Мы всех любим, а нас любят далеко не 
все. Это, к сожалению, закон природы.

Он допил чай, потянулся и сказал, 
поднимаясь:
– Большое спасибо. Теперь я жду вас к себе в гости. Моя палатка в лощине на том 
берегу. И не сердитесь на меня. Я никому не желаю зла.

С этими словами дикарь перемахнул через перила.

– Постойте! – закричала вслед Алиса. – Вы же не сказали, как вас зовут.

– Зовите меня Дикарем, – ответил он. – Я не обижаюсь на это прозвище. Просто 
Дикарем.

И он исчез, только суетились мотыльки и шуршали листья.

– Какой интересный парень, – сказал Пашка. – Настоящий дикарь.

– А ты уж готов пойти по его стопам, – возмутилась Машенька.

Пашка ничего не ответил, а Светлана 
сказала:
– Все-таки когда человеку хочется рыбы, он берет удочку. Зачем же загребать 
большой 
сетью?
– Может, у него не было удочки? – сказала добрая Наташа.

– Я ему дам крючок, у меня есть, – сказал Пашка.




Глава 4,

ТАМ БЫЛ 
ГОРОД

Ночью прошел короткий, бурный ливень, словно специально для того, чтобы утро, 
когда Светлана с Пашкой и Алисой собрались в дальний поход, было свежим.

Путь их лежал вверх по реке, на плоскогорье, где еще никто не бывал. Там суше, 
чем в джунглях, и должны быть неизвестные растения и животные.

Алиса несла кинокамеру и передатчик, Аркаша – гербарную папку и блокнот, 
Светлана – рюкзак с пищей и сумку с приборами. Еще Светлана захватила 
парализующий пистолет. Правда, еще ни разу на Пенелопе не довелось пустить его 
в дело, хоть Пашка Гераскин давно смотрел на него с вожделением.

Аркаша проводил путешественников до реки. Он с ними пойти не мог, потому что 
занозил ногу. Его долго было видно: он стоял, поджав ногу, как журавль.

Шли не спеша, по плотному песку, по лугам, заросшим высокой травой, по редким, 
без подлеска рощам.

– Светлана, – спросила Алиса, – ты этому Дикарю 
поверила?
– Странный он какой-то, – сказала Светлана. – Я вчера ночью позвонила в 
инспекцию. Он