к непонятный, неблагородный почерк. Если ты благородный, то пиши 
квадратными буквами. Я правильно 
говорю?
– Правильно! – закричали рыцари и вельможи.

– Разрешите, я прочту, – сказала Алиса. – Я этот почерк разбираю.

– Ты? – удивился король. – Видно, у вас в королевстве распустились, принцесс 
уже начали грамоте учить. Была бы ты моя дочь, я бы тебя выпорол, не посмотрел 
бы, что голубая кровь.

– Не обращай внимания. Это он для вельмож выступает, чтобы своих дочерей не 
учили, – прошептала королева-мачеха. – А то добьются равноправия – и погибнет 
рыцарство.

На листке, вырванном из блокнота, Пашкиной рукой было 
написано:
«Взят взаймы из табуна 1 конь (один). Верну его вечером со всеми трофеями, 
которые добуду на турнире. П. Гераскин, рыцарь Красной стрелы».

– Ай-ай-ай, – сказал король. – На трофеи рассчитывает.

– Ничего преступного, – вмешался шут. – Как же еще благородному рыцарю получить 
коня, если не взять взаймы? Вы же сами, ваше величество, когда в том году 
воевали, три миллиона у ростовщика взяли.

– А в самом деле! – закричал король. – Ну-ка плесните мне компота! Не может же 
рыцарь на турнир без коня приехать.

– А вдруг не вернет? – упорствовал торговец.

– А если не вернет? – спросил король у шута.

– Вернет, – сказала Алиса. – Я за него ручаюсь.

– А если не вернет, – прищурился шут, – то придется ему сделать с торговцем 
Пузанелло то же, что вы сделали с ростовщиками, когда они после войны попросили 
вас вернуть долг.

– А что я сделал? – спросил король.

– Вы же их всех утопили.

Король так расхохотался, что поперхнулся компотом. Пока шут с камергером били 
его по спине, торговец вскочил из-за стола и исчез.

– Ну, есть еще жалоба? – спросил король, откашлявшись.

– У меня жалоба, ваше величество, – поднялся со своего места рыцарь в золотых 
латах. У него был острый нос, острые глаза, острые уши, а изо рта на сантиметр 
вылезали клыки. На груди у него был нарисован герб – черный клыкастый волк.

– Говори, благородный рыцарь Черного волка.

– Я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы.

– Опять! – возмутился король. – Чего он еще 
натворил?
– Я стоял на улице и наводил порядок.

– Какой же ты порядок 
наводил?
– Я лупил палкой служанку, которая пережарила кашу.

– Правильно. И