Как будто растаял
		Средь синих небес!

		И домик его остаётся пустой —
		Игрушечный домик, уютный такой, —
		Который своими руками
		Ему мастерили мы сами:
		С игрушечной ванной, с картонной плитой…
		Неужто навеки он будет пустой?

		Теперь в этом домике кукла Аглая,
		Но кукла Аглая — она не живая!
		Она не живая, в ней сердце не бьётся,
		Она не поёт, не шалит, не смеётся!
		А наш Бибигоша хоть он озорной,
		Но он — человечек, живой он, живой.

		И в небо глядят безутешные внучки,
		И, за слезою роняя слезу,
		Всё ждут, не увидят ли там, возле тучки,
		Летящую к ним стрекозу.

		И встала Луна над кустами сирени,
		И Тата печально шепнула Елене:
		— Взгляни-ка, иль это мерещится мне?
		Как будто он там, на Луне!

		— Он там, на Луне! Он туда воротился
		И с нашей Землёю навеки простился! —

		И долго бедняжки стоят у крыльца
		И смотрят, и смотрят в бинокли,
		И катятся слезы у них без конца,
		От слез их бинокли промокли.

		Вдруг видят —
		Полосатая
		Кибиточка
		Катит.
		В кибиточке рогатая
		Улиточка сидит.

		Везут её проворные
		Усатые жуки
		И чёрные-пречёрные
		Ночные мотыльки.

		Кузнечики зелёные
		Идут за нею в ряд
		И в трубы золочёные
		Без умолку трубят.

		Катит-катит кибиточка,
		И прямо на крыльцо
		Весёлая улиточка
		Бросает письмецо.

		В тревоге и в печали
		К письму мы подбежали
		И начали читать.
		Когда же прочитали,
		Забыли все печали
		И стали хохотать.

		Всего четыре строчки
		На липовом листочке
		Нам пишет Бибигон:

		"Вчера за чёрной тучею
		Моей рукой могучею
		Сражён и побеждён
		Дракон Караккакон!
		Отпраздновать победу
		Я к вам приеду в среду.
		  Примите мой поклон!
		    Ваш верный
		      БИБИГОН".

		И счастливы внучки:
		— Мы будем опять