Но тут прилетела
		Мохнатая пчёлка…
		— Спасите! — вскричал он.
		Беда! Караул! —
		И от неё,
		Как от лютого волка,
		В чернильницу
		Весь с головою нырнул.

		Спасибо, старуха Федосья
		Схватила его за волосья.
		Был бы бедняге капут —
		Прощай навсегда лилипут!

		Но если б вы знали,
		Какой безобразный,
		Дрожащий, и мокрый,
		И жалкий, и грязный,
		Всклокоченный, еле живой,
		Предстал он тогда предо мной!

		Мы схватили его
		И бегом на квартиру
		К самому старику Мойдодыру.
		Целый день Мойдодыр его чистил и мыл,
		Но не смыл он, не смыл этих чёрных чернил!

		Впрочем, внучки мои не горюют,
		Бибигона, как прежде, целуют.
		— Ну что ж, — говорят, — ничего!
		Мы и чёрного любим его!
		И нам он, пожалуй, дороже
		Теперь, когда он чернокожий,
		На милого негра похожий.

		Да и он не унывает,
		На крылечко выбегает
		И толкует детворе,
		Что гуляет во дворе:

		— По Кавказу я скитался,
		В Чёрном море искупался,
		Море Чёрное — черно,
		Всё чернилами полно!

		Искупался я — и разом
		Стал, как уголь, черномазым,
		Так что даже на Луне
		Позавидовали мне.

— Почему ты говоришь о Луне, Бибигон? — спросили у него Тата и Лена. 

— Потому что Луна — моя родина. 

Внучки засмеялись: 

— Что за вздор! 

Он посмотрел на них и гордо сказал:

		— Да, я родился на Луне,
		Сюда свалился я во сне.

		Меня на родине зовут
		Граф Бибигон де Лилипут.
		О если б мог вернуться я
		В мои родимые края!

— А зачем тебе лететь на Луну? — спросили у него Тата и Лена.

Он долго молчал, а потом указал на Луну и вздохнул: 

		— Там, на Луне, моя сестра!
		Она прекрасна и добра.
		Какое счастье было мне
		Резвиться с нею на Луне!

		Там у неё чудесный сад,
		Где звёзды, словно виноград,