, которые обслуживали самолеты. Аэропорт еще никогда не выглядел 
так красиво и фантастично. Это было хорошее знамение перед путешествием. 
Взвинченные от выпитого кофе и надежд, мы поднялись на борт самолета, 
отлетающего до Форт-Лодердаль.
      Пролетая над побережьем на высоте 35 000 футов, я закрыла глаза, и, 
укачанная шумом машин, стала думать. Мне пришло в голову, что это мое первое 
путешествие, которое я предпринимаю отдельно от семьи с тех пор, как родилась 
Сара. Что ж, пришло время, и я была готова к этому. Впервые за тринадцать лет я 
была свободна от домашних обязанностей и суеты и могла отправиться 
путешествовать в мир идей. Я могла сосредоточиться исключительно на поиске 
информации. Как здорово!
      Я выглянула из иллюминатора и увидела цепь островов, которые с этой 
высоты казались костлявыми пальцами, указывающими на юг. Я поняла, что этот 
перелет от Филадельфии до Флориды знаменует собой поворотный момент в моем 
исследовании. Все предыдущие годы я была одинока в своих поисках ответов на 
вопрос о воспоминаниях прошлых жизней у детей. Единственной поддержкой для меня 
были книги и импровизированные самостоятельные эксперименты. И сейчас впервые я 
окажусь в обществе других ищущих терапевтов, исследователей и профессионалов по 
предыдущим жизням. Основатели психотерапии предыдущих жизней будут участвовать 
в этом семинаре. Это будут звезды такой же величины, как доктора Хелен Уомбэч, 
Файор и доктор Вулгер. Интересно, воспримут ли они меня всерьез или просто 
сочтут чокнутой домохозяйкой?
      Я знала, что участники конференции являются центральными звеньями 
информационной сети этого направления. Если терапевты вообще когда-либо 
работали с воспоминаниями детей о прошлых жизнях или по этой теме проводились 
какие-либо исследования и писались труды, то, безусловно, участники конференции 
должны знать об этом.
      Мы с Эйми приехали в нашу гостиницу рано, за несколько часов до начала 
конференции. В наши планы входил отдых на берегу и прием солнечных ванн. После 
этого мы будем готовы окунуться с головой в кипучую деятельность. Не прошло и 
часа, как слепящее солнце Флориды, совсем не похожее на то, к которому мы 
привыкли в Филадельфии, сожгло мою кожу так, что она стала красной, как помидор.
 Когда же я займусь делом? Ладно, если у меня ничего не выйдет, то хоть будет 
чем похвастаться перед подругами, когда вернусь домой.
      Я густо смазала все тело кремом и, облачась в невесомое летнее платье, 
направилась с Амандой регистрироваться на конференцию. Люди, прибывшие из всех 
уголков страны, уже заполнили гостиничный холл. В своих шортах и легких юбочках 
всевозможных цветов и оттенков, они напомнили мне райских птиц. Меня скоро 
представили «Матриархам APRT» – докторам Хейзел Деннинг, Уинифред Лукас и Ирэн 
Хикман. Эти невероятные женщины находились на передних рубежах психотерапии на 
протяжении последних сорока лет. В 1981 году, когда им было по шестьдесят и 
семьдесят лет, они (вместе с Хелен Уомбэч и Файор) основали APRT, чтобы 
расширить свои горизонты, сделать терапию прошлых жизней законным средством 
лечения. Сейчас, когда им было за семьдесят и восемьдесят, они продолжали 
заниматься организаторской работой, продолжали учить, продолжали писать книги, 
продолжали бороться со старыми научными догмами, отстаивая свои передовые 
взгляды. Я восхищалась их молодым задором.
      К вечеру в холле гостиницы можно было насчитать около двух сотен 
психотерапевтов, психиатров, гипнотерапевтов и прочих людей, интересующихся 
прошлыми жизнями, как и я. И все они разговаривали на том же, знакомом мне с 
детства языке. Я могла спокойно подойти к любой группе и вклиниться в разговор 
об инкарнационной терапии. Я была среди своих соплеменников.
      Еще до начала конференции я разработала тактику поведения. Меня лишь 
ограничивало время, чтобы выбрать из всей толпы тех людей, которые знали явно 
больше моего о воспоминаниях детей о прошлых жизнях. На каждом семинаре, на 
каждом приеме и во время каждого перерыва я подбегала то к одному, то к другому,
 представлялась и, не дав человеку опомниться, спрашивала, приходилось ли ему 
работать с детьми. Если да, то какие случаи детских воспоминаний о прошлых 
жизнях ему известны? Какие книги он мог бы порекомендовать мне? Все были 
доброжелательны, и все хотели помочь. Я получила ценную информацию о паре 
интересных источников, но в целом меня поразил тот факт, что эти люди так мало 
знают о детях. В основном их информация относилась к тем книгам и сведениям, 
которые мне удалось обнаружить без посторонней помощи. Большинство же 
психотерапевтов никогда не работали с детьми и признались, что до сих пор их 
интересовали в основном взрослые пациенты.
      Почти каждый из них отсылал меня к доктору Стивенсону, заявляя при этом, 
что «Двадцать случаев, свидетельствующих в пользу реинкарнации», – единственная 
книга по этому вопросу, которую они читали. «Но, – возражала я, – доктор 
Стивенсон ничего не говорил о целительных свойствах этих воспоминаний».
      Некоторые даже заявили мне, что считают опасным «экспериментировать с 
хрупкими структурами детского эго». Эти слова выбили почву у меня из-под ног. 
Опасно? Я вспомнила, сколько раз я проводила регрессии своим детям и 
экспериментировала с их многочисленными друзьями и подружками. Хрупкие 
структуры детского эго? Я рассказала о том, что уже узнала, заявив, что считаю 
детей более благодарным материалом, чем взрослых. Некоторые признались, что все 
это было для них в новинку, и они с нетерпением будут ждать результатов моих 
исследований.
      После нескольких часов я пришла