представляют собой зоны сниженной пигментации, лишенные растительности или 
напоминающие пятна, оставленные портвейном» [22]. То же относится и к 
врожденным дефектам, например к деформации конечностей. Это также редкая 
патология, не вписывающаяся в «узнаваемый тип человеческих мальформаций» и 
имеющая вид последствий наружной травмы.
      Доктор Стивенсон исследовал врожденные дефекты и родимые пятна со своей 
обычной дотошностью. Он требовал, чтобы непосредственные свидетели подтверждали 
тот факт, что пятна или дефекты были еще при рождении. Он тщательно измерял и 
фотографировал пятна. Он отбрасывал в сторону те случаи, где врожденные дефекты 
могли быть генетически обусловлены – передаваться от прямых родственников по 
наследству. А также те, которые могли быть объяснены событиями, происшедшими во 
время беременности. Затем он документировал факты из жизни прежней личности по 
рассказам очевидцев, медицинских записей и протоколов вскрытий. (Не забывайте, 
Стивенсон был доктором медицины, следовательно, знал, что следует искать.) В 
конце он сравнивал верифицированные смертельные раны с врожденными 
особенностями ребенка, вспомнившего прошлую жизнь.
      Доктор Стивенсон с большой осторожностью относился к тем случаям, где 
воспоминания о прошлой жизни могли быть сфабрикованными и являлись 
ретроспективным объяснением родимых пятен или иных уродств. Он уделял внимание 
лишь тем завершенным случаям, где ребенок обладал достаточным количеством 
вербальных воспоминаний. Например, Сварнлата помнила достаточно много, чтобы 
установить ее предыдущую личность. Другими словами, эти случаи должны были быть 
полностью доказанными, прежде чем уродства рассматривались как дополнительные 
свидетельства.
      Некоторые критики могут попытаться приписать эти родимые пятна 
случайности. Но во многих случаях доктор Стивенсон описывает два или более 
совпадающих родимых пятна. Например, женщина, имевшая три пятна на спине, 
напоминающих шрамы. Среди 210 случаев, приведенных в его монографии, можно 
найти восемнадцать двойных родимых пятен или уродств. В девяти случаях смерти 
от пулевых ранений родимые пятна не только соответствовали входному и выходному 
отверстию, но там, где пуля вошла в тело предыдущей личности, располагалось 
маленькое и круглое родимое пятно, а там, где пуля вышла из тела, находилось 
большое пятно неправильной формы.
      Насколько вероятно то, что два родимых пятна могут случайно совпасть с 
местами двух пулевых отверстий? Стивенсон подсчитал и определил, что шансы 
составляют 1 из 25 600. Вероятность же того, что такое произойдет восемнадцать 
раз, бесконечно мала [23].
Кредо
      Доказал ли доктор Стивенсон то, что реинкарнация существует? Он никогда 
не станет этого утверждать. Стивенсон настаивает на том, что собрал данные, 
свидетельствующие в пользу реинкарнации, но он никогда не говорил, что 
реинкарнация доказана. Он намеренно назвал свою первую книгу: «Двадцать случаев,
 свидетельствующих в пользу реинкарнации». Доктор Стивенсон считает, что, как 
эмпирик, он не обязан делать какие-либо заявления или окончательные выводы. Он 
придерживается такой позиции: «Вот вам свидетельства, а дальше решайте сами».
      Его позиция близка к той, на которой стоит и доктор Вулгер, заявивший, 
что совершенно не важно, верите ли вы в прошлые жизни или нет, если подобная 
терапия помогает. Его интересует лишь психологическая правда воспоминаний, но 
при этом он утверждает, что лучше относиться к этим воспоминаниям так, словно 
они действительно возникли в прошлой жизни.
      Доктор Стивенсон и доктор Вулгер удерживаются от заявления о том, что 
верят в реинкарнацию, хотя сталкиваются с доказательствами существования 
прошлых жизней почти каждый день. Я же не столь осмотрительна и заявляю, что 
верю в прошлые жизни благодаря эмпирическим доказательствам, приведенным 
доктором Стивенсоном, клиническим свидетельствам доктора Вулгера, а также 
собственным переживаниям. Я верю в то, что воспоминания о прошлых жизнях 
действительно приходят из прошлых жизней.
      Позиция этих ученых напоминает мне о старой поговорке: «Если оно ходит 
как утка, выглядит как утка и крякает как утка, то это, скорее всего, утка». 
Итак, доктор Стивенсон хочет нам сказать: «Вот все свидетельства того, что это 
утка. Но я не собираюсь говорить вам, что это такое». А доктор Вулгер 
формулирует свою мысль несколько иначе: «Давайте относиться к этому как к утке».
 Я согласна с ними.
      Но зову это уткой.
      Внимательно изучив труды доктора Стивенсона, проследив за его логикой, 
может ли кто-то усомниться в том, что эти воспоминания не реальность? Вот его 
собственное выражение: «Какие свидетельства смогут убедить вас в реинкарнации, 
если вы получите их?» [24].
Все дело не в доказательствах
      Для доктора Стивенсона все сводилось к доказательствам. Благодаря ему 
теперь для нас все дело уже не сводится к доказательствам. Он подготовил путь, 
и мы можем уже не заботиться о доказательствах. Он сдвинул гору с места и 
открыл остальным простор для полета.
      Чтобы построить систему доказательств, доктор Стивенсон занимался лишь 
редкими и крайне выраженными случаями, теми, где содержались десятки деталей, 
по которым могла быть опознана предыдущая личность. Сейчас нам не нужно 
повторять его доказательства и дублировать его методики. Мы можем принимать 
более обычные случаи, те, в которых повторяется общий рисунок воспоминаний о 
прошлых жизнях, но которым недостает деталей, чтобы служить доказательством.
      Итак, например, если ребенок говорит, что помнит свою прошлую жизнь как 
солдата Гражданской войны, мы не должны принимать его слова со скептицизмом: 
«Конечно же, он мог насмотреться всего этого по телевизору» или: «У него 
богатое воображение, иногда он попадает точно в яблочко». Благод