силы, которые они будут вкладывать в свое творчество; сознательно управляя ими, 
они будут и вполне сознательно творить новую жизнь.
Лучшие русские люди не способны без отчаяния отделять Бога от воплощения Его 
правды. Истина без Добра и Красоты для них так же невозможна, как и Добро без 
Красоты, или Красота без Добра. Не в этом ли кроется тайна тоски, так сильно 
гнетущей душу многих наших общественных деятелей?
Мы переживаем совершенно особое время; время, когда рушатся веками утвержденные 
авторитеты, когда происходит переоценка всех ценностей, всех идеалов, а над 
кажущимся хаосом разрушения уже проносится веяние новой, могучей жизни. Утеря 
путей, страстное искание; колебание между гордым самоутверждением и столь же 
пламенным самоотрицанием, - все это явные признаки того, что в человечестве 
совершается какой-то кризис, что оно стоит на пороге новых и чрезвычайно важных 
переживаний. Рассудочная культура, достигшая на Западе своего апогея, не в 
силах более удовлетворить человека; она должна уступить место новой, высшей 
культуре. Каждой культуре соответствует известная ступень сознания, а раскрытие 
нового сознания сопровождается настоящими родовыми муками духа, муками, при 
которых неминуемо происходит полная утрата гармонии. Возьмем один из многих 
признаков этого перелома: так называемый "кризис индивидуализма". Этот кризис, 
отмеченный и в социологии, и в психологии, и в литературе, есть не что иное, 
как явно выраженный переход от обособленной жизни к единению всечеловеческому, 
отражение в общественной психологии великого космического момента. В этом свете 
и социалистические теории и стремления суть лишь проекция на физическом плане 
того великого духовного преображения, которое готовится совершиться в иных 
сферах бытия. Зарождающиеся формы общественности неизбежно выльются в жизнь 
вслед за новым сознанием человечества, но социальное преображение установится 
на твердых основах только тогда, когда оно выльется, как естественное 
последствие обновления и одухотворения человечества, а не тогда, когда оно 
опередит сознание. "Мир не должен быть спасен насильно", - сказал Вл. Соловьев. 
Мы бы сказали: "Мир не может быть спасен насильно", ибо условие духовного 
творчества есть свобода. Свободно и радостно творить новую жизнь может только 
религиозное сознание.
В свете теософии раскрытие сознания совершается в том же порядке, как и 
раскрытие Божества, ибо человек есть храм Бога живого, "град Брахмы". Сперва 
проявляется Св. Дух деятельности, затем рождается Сын Божий, мудрость (знание и 
любовь), Св. София; наконец проявляется Воля Отца, Которая совершает то, что 
духу раскрылось в знании и любви. Таков венец эволюции.
Св. Дух деятельности уже раскрылся в человечестве. В высшей степени ярко 
сказался он в западноевропейском творчестве. В настоящий момент мы стоим 
накануне раскрытия нового начала, того, о котором молится апостол Павел в 
словах: "Молюсь, братия, чтобы родившийся в душе вашей Христос вырос до полного 
возраста Христова". Христос, которому суждено родиться в нас, это тот пламенный 
дух единения, который разбивает все стены между нациями и людьми и который 
творит новую жизнь, основанную на братстве и любви. Этому духу одинаково чужды 
и партийные распри, и национальная вражда, и религиозный фанатизм, потому что 
все стены пали, все люди - братья: одни просветленные, другие еще не прозревшие,
 но все - дети единого Бога.
Достоевский и Вл. Соловьев, которым был близок Дух Христов, говорят о 
"вселенском христианстве" в противоположность "домашнему и храмовому" 
христианству, т. е. внешнему. "Истинная Церковь, которую проповедовал 
Достоевский, говорит Вл. Соловьев, есть всечеловеческая прежде всего в том 
смысле, что в ней должно в конец исчезнуть разделение человечества на 
соперничающие и враждебные между собою племена и народы. Все они, не теряя 
своего национального характера, а лишь освобождаясь от своего национального 
эгоизма, могут и должны соединиться в одном общем деле всемирного возрождения".
Все религии мира призывали к этому всечеловеческому единению, над всеми витал 
св. дух единения, дух "Христа", и каждая религия давала, в зависимости от 
исторического момента и особенностей данной культуры, божественное откровение 
об этом славном единении, об этом рождении Христа грядущего. Экзотерически все 
религии разные; в сокровенной своей глубине они дают одно и то же духовное 
видение, одну и ту же теософию. Неисповедимость Первопричины, имманентность 
проявленного Бога, учение о духовной эволюции и вытекающее отсюда учение о 
Богочеловечестве, таковы основы религиозного эзотеризма всех времен и всех 
народов. Центральное место в нем занимает ожидание Христа, учение о "св. дитяти,
 которому суждено родиться в сердце человечества", о "скрытой жемчужине в 
глубинах человеческого сердца", о "белом лотосе", который "дремлет под водами 
Майи" и которому суждено "подняться над Майей" и распуститься в цветок 
божественной красоты и славы. Этот цветок, эта жемчужина, это святое дитя, это 
- то высшее начало, которое уже раскрылось в апостолах и пророках и которое 
готовится к рождению в душе всего человечества.
Истина многогранна и проявляется в каждом духовном движении, в каждом искреннем 
порыве человеческого сердца. До бесконечности разнообразны проявления этих 
отдельных лучей, но все они родились из единого белого Света. Пока человечество 
развивало святой дух деятельности и работа творческого разума проявлялась в 
созидании рассудочной культуры, то естественно и неизбежно на первом плане 
стоял дух анализа, критицизма, самоутверждения и обособления. Эгоцентрическая 
тенденция ярко сказывалась и в культе личности, и в национализме, и в 
религиозной розни. Все это проявление самости во всех сферах бытия, на всех 
"планах", по теософской терминологии. В свете теософии все это - явления данной 
ступени, ибо в проявленном мире нет абсолютного зла и добра, а есть лишь Правда 
осуществляющаяся и Истина, к которой мы двигаемся. То, что идет с эволюцией -