омпенсируя их негативное влияние, мы с 
легкостью включаемся в игру в страдание и запускаем механизм фатального 
подражания.
       Поучительная история из практики. Как-то раз мне позвонила женщина и 
спросила, может ли она привести ко мне на консультацию свою подругу, у которой 
все в жизни настолько плохо, что они обе не видят выхода из положения. Подруга 
находится в такой тяжелой депрессии, что у нее просто нет сил обратиться ко мне 
лично.
        Естественно, был назначен день и час, в который обе женщины не 
замедлили появиться. Одна из них, Алла –оживленная, цветущая, со здоровым 
румянцем на лице и блеском в глазах, держала под руку Нину – нестарую еще 
женщину, с затравленным взглядом и усталым, поблекшим лицом, на котором было 
крупными буквами написано: «Страдание – мое второе имя». 
        «Здравствуйте», - сказала Нина. - «Это я вам звонила. У моей подруги 
Аллы неразрешимые проблемы».
        Немая сцена.
        Сначала мы поговорили втроем, причем говорила в основном Алла – о своей 
тяжелой, невыносимой жизни, об отвратительном начальнике, который готов сжить 
ее со света, о проблемах с мужчинами, одиночестве и затяжной депрессии. Вещала 
она хорошо поставленным, звучным голосом, жизнерадостно перечисляя недостатки 
своих бывших мужей. Поза ее была непринужденной, она с интересом разглядывала 
меня и обстановку кабинета, кокетливо поправляла прическу и никому не давала 
вставить слова.
        Нина с неподдельным сочувствием поглядывала на подругу и в самых 
напряженных местах повествования поддерживала ее, кивая головой и приговаривая: 
«Да-да, вот видите, я вам говорила…».
        Выяснилось, что женщины познакомились в доме отдыха три года назад. 
Алла только что развелась с очередным мужем и искала, на кого бы излить свои 
печали, а Нина, замужняя, процветающая, успешная в семье и на работе, сразу же 
взяла ее под свою опеку. Они подружились и продолжали встречаться и 
перезваниваться уже в Москве. 
        Расспросив обеих женщин и выяснив все, что требовалось, я попросила их 
прийти ко мне в следующий раз, но уже по отдельности, так как сразу же поняла, 
что основная моя помощь необходима не Алле, которая «находилась в депрессии», а 
Нине, у которой за эти три года появились настоящие, требующие внимания и 
неотложного вмешательства проблемы.
        Алле я объяснила, что, в принципе, моя помощь ей и не особо требуется. 
Ни о какой депрессии и речи не идет. Ее главная проблема - эмоциональное 
голодание в чистом виде, а на самом деле она находится в состоянии одинокой 
женщины, причем, в самой конструктивной его стадии. Проблему ее решить просто – 
достаточно отправиться куда-нибудь в теплые края недельки на три. 
        Встретившись с Ниной и подробно расспросив ее обо всем, я выстроила 
четкую схему их отношений с Аллой. 
        Дружили они следующим образом. Алла звонила Нине часто, почти каждый 
день, и все их телефонные беседы касались исключительно ее проблем. Она в 
подробностях пересказывала Нине все свои разговоры с очередным начальником 
(естественно, зверем и кровопийцей), сослуживцами (бездельниками и 
завистниками), мужчинами (конечно же, козлами и уродами), смакуя каждую деталь 
и без устали жалуясь. 
        Жаловалась она на все – на безысходность, непонимание, одиночество, 
тоску, невнимание, неуважение, спрашивала совета по любой мелочи. Поначалу Нине 
даже доставляла удовольствие  ее новая роль – наставницы и мудрой советчицы. Ей,
 благополучной жене и матери, нравилось наставлять неразумную, несчастную 
подругу на путь истинный, разбираться в хитросплетениях ее отношений с 
мужчинами, давать умные рекомендации и учить ее жить. Нина много лет 
проработала в рекламном бизнесе, общалась с огромным количеством людей и сумела 
ни разу за все время не испортить ни с кем отношений. Это, как ей казалось, 
давало ей право вразумлять Аллу, когда та в очередной раз со скандалом меняла 
работу. 
        	Время шло, Алла, несмотря на все Нинины старания, по-прежнему 
оставалась бедной, несчастной, одинокой, неприспособленной, не умеющей и шага 
ступить в этом мире без того, чтобы не вляпаться в очередную историю, которую 
подруги потом обсуждали до посинения.
        	Раз в неделю или чуть реже Алла приезжала к Нине в гости и завистливо 
смотрела на уютную, благоустроенную квартиру, воспитанную и беспроблемную дочь, 
а главное, на мужа, с которым Нина была знакома еще со школьных времен и 
который, несмотря на четырнадцать лет брака, любил ее, как в первый день.
        	«Она приезжала к нам такая жалкая, несчастная», - рассказывала мне 
Нина. – «Мне постепенно становилось так стыдно перед ней за то, что у меня все 
идет хорошо, что Андрей меня любит, и на работе все складывается удачно. По 
сравнению с Аллой я казалась себе такой сытой и благополучной, что постепенно 
начала испытывать перед ней что-то вроде вины, хотя прекрасно понимаю, что ни в 
чем не провинилась». 
        Из солидарности, чувствуя вину и неловкость, Нина старалась поменьше 
демонстрировать Алле, что у них с Андреем такие хорошие отношения, особенно 
п