атривать за детьми, их родители оставили 
ей подарок: книгу об ангелах. 
     Дети устроились рядом поглядеть, что за книга у бабушки в руках. Эл молчал.
 
     В тот же вечер, но уже позднее, когда пришло время делать уроки, Эл, его 
сестрёнка и бабуля переместились за письменный стол. Через некоторое время Эл 
ни с того ни с сего спросил: «Бабушка, а ты видела взаправдашних ангелов? Ну, 
например, своих ангелов-хранителей?» 
     Бабушка на мгновение задумалась и ответила, тщательно подбирая слова: «Нет,
 милый, ангелов я не вижу. Не вижу, но чувствую. Я всегда знаю, когда они рядом.
 Иногда они наполняют меня такой любовью и радостью, что мне хочется плакать». 
     Эл широко улыбнулся и прошептал: «Я знаю, бабушка, Я знаю, о чём ты». 
Когда с домашним заданием было покончено, Эл вернулся к дивану и взял в руки 
новую бабушкину книгу. Бабушка слышала, как он пробормотал: «Я их тоже чувствую.
..» 
Мамочка, Иисус нас спасёт! 
     НиккиДолан 
     «Хочу внести свою лепту и рассказать о своей дочери Джессике. Выбрать 
самый интересный случай очень трудно, поскольку она не один раз сражала меня 
наповал своей мудростью. 
     Я приведу лишь несколько коротких примеров, а выводы делайте сами. 
     Я всегда панически боялась ураганов. Весной и в начале лета моя жизнь в 
«долине торнадо» превращается в настоящую нервотрёпку. Стоит мне услышать 
первые раскаты грома как я тут же бегу прятаться в подвал. 
     Однажды, в июне 1998 года, мы отправились погулять по аллее — я, мой муж, 
моя мама, наша крошка Эмили и двухлетняя дочь Джессика, — а когда ехали домой, 
нас начал стремительно нагонять страшный грозовый фронт из тех, какие порождают 
смерчи. 
     Небо приобрело зловещий зеленоватый цвет, о котором многие из нас только 
слыхали — и искренне надеялись никогда его не увидеть. Естественно, я страшно 
запаниковала. 
     Оглядываясь назад, я понимаю, что выставила себя перед своими детьми 
полной идиоткой. Это просто чудо, что мой ужас не оставил в их душе шрамов на 
всю жизнь! Я минут на десять просто потеряла голову и орала на мужа, чтобы он 
ехал быстрее. 
     Моя дочь сидела молчком до тех пор, пока я не расплакалась от страха 
(да-да, сама знаю, я просто размазня). И вот тогда с заднего сиденья раздался 
спокойный голосок двухлетней малышки: «Мамочка, Иисус нас спасёт!» 
     В этих словах звучала такая несомненная и безоговорочная уверенность, 
какой я никогда прежде не слышала. Я вдруг поняла, что в своем приступе 
паранойи напрочь позабыла о вере в Бога. 
     Я чувствовала себя круглой дурой, но одновременно на меня низошло какое-то 
просветление. Вскоре буря изменила направление, и угроза миновала. На 
протяжении всего этого кошмара Джессика сохраняла полное спокойствие (впрочем, 
как и всегда). 
     У Джессики невероятно хорошая память. Сейчас ей уже почти пять, но она 
очень часто пересказывает истории, случившиеся с нею, когда ей не было ещё двух.
 
     Мой дедушка умер, когда ей было два с половиной года, но Джессика и сейчас 
помнит, как мы навещали его перед смертью. Тогда она провела в его комнате 
каких-то две-три минуты, но запомнила всё, что там происходило, и не раз об 
этом заговаривала. 
     Она часто вспоминала его больничную койку и шум стоявшего рядом аппарата 
искусственного дыхания. Дедушка скончался дома, и вскоре из его комнаты унесли 
больничную койку. В следующий раз Джессика побывала в его доме уже спустя 
несколько месяцев после его смерти. 
     Однако совсем недавно она вдруг спросила меня, была ли та койка его 
«смертным одром» и попала ли она вместе с дедушкой на небеса. 
     Удивила меня даже не сама постановка вопроса, а именно то, что она до сих 
пор «переваривает» информацию, которую её мозг получил два с половиной года 
назад, — и при этом строит на основе этих сведений довольно логичные и разумные 
выводы! 
     Любимое выражение Джессики: «Я всех люблю». И я этому искренне верю. Кто 
бы ей ни повстречался, ко всем она относится с любовью и уважением. И её очень 
задевает и удивляет, когда другие не ведут себя точно так же по отношению к ней 
самой. 
     Она очень славная малышка. Мы с ней частенько сидим в обнимку в моём 
кресле-качалке, и недавно, когда она уютно устроилась у меня на руках, я 
сказала: «Джессика, твоя душа полна любви». А она ответила: «Конечно, мамочка, 
ведь я родилась в любви». 
     Я никогда не задумывалась над этим, но сразу поняла, как она права. От её 
слов у меня слёзы на глаза навернулись — слёзы гордости и счастья. Сколько 
нового я для себя открыла благодаря одной простой фразе! 
     Мой первый ребёнок умер при родах. Его звали Дуглас, и он был нормально 
доношен. Джессика родилась спустя тринадцать месяцев после его смерти. Мы не 
утаивали от неё правду. 
     Она знает, что Дуглас умер и теперь живёт на небесах. Джессика часто 
рассказывает, что разговаривает с ним, передаёт мне его слова. Ещё она 
рассказывала о своем «ангеле» по имени Саб-рина. 
     Я никогда не заявляю, будто у нее слишком буйное воображение (как в своё 
время твердили мне родители). Я действительно верю, что её восприятие духовного 
мира не менее — а то и более! — реально, чем наши переживания здес