к тому, чтобы склонить на сторону Григория князей. Усилия их не остались без 
успеха. Могущественные герцоги Рудольф Швабский, Вельф Баварский и Бер-тольд 
Церингенский вошли в соглашение с архиепископом Залыдбургским и епископами 
Вюрцбург-ским и Пассаусским и уклонились от всяких сношений с королем. еще 
более 
успеха папская пропаганда имела в Саксонии - тамошние жители взялись за оружие, 

прогнали королевских сборщиков налогов, разорили имения его приверженцев и 
вновь 
овладели королевскими замками.

Генрих с ужасом увидел, что власть ускользает из его рук. Измена присяге была 
освящена папой, вменена в обязанность, и прежние приверженцы покидали его. В 
июне на съезде в Майнце не было никого из южно-германских и саксонских князей, 
а 
среди тех, кто приехал, повинуясь зову короля, царила растерянность. Было ясно, 

что большинство из них скоро тоже его покинет. Генрих собрал, сколько мог, 
солдат и пошел против саксонцев, но те поднялись на него так единодушно, что он 

принужден был бежать в Богемию. Тем временем князья и епископы папской партии 
съехались на съезд в Ульм и решили, что обстоятельства требуют избрания нового 
короля. Они разослали приглашения всем остальным князьям и епископам, приглашая 

их 16 октября собраться в Трибуре "для восстановления мира в церкви и 
государстве". Огромное большинство приглашенных приехало в Трибур, и авторитет 
этого съезда был г ораздо выше тех, какие удавалось собирать королю. Семь дней 
депутаты спорили о том, каким способом спасти государство от погибели. Генрих, 
находившийся в это время в Оппенгейме, на другом берегу Рейна, совершенно 
оробел. Он видел, что его покидают даже те люди, которых он осыпал милостями и 
считал своими верными приверженцами. Он совершенно упал духом, отбросил прежнее 

высокомерие и каждый день посылал в Трибур своих уполномоченных, обещая 
исправиться. Он, впрочем, г отов был бороться до конца и потихоньку собирал в 
Оппенгейме войска и корабли. Не известно, что более подействовало на депутатов 
- 
униженные просьбы короля или угроза междоусобной войны, но только новый король 
так и не был избран. Положено было обратиться к папе с просьбой, чтобы в 
феврале 
следующего года он приехал в Аугсбург и лично разобрал дело Генриха; потом, 
если 
в течение года с того не будет снято церковное проклятие, немедленно приступить 

к выборам нового государя. Генрих тем временем должен был жить в Шпейере 
частным 
человеком, без всяких почестей и в совершенном удалении от государственных дел.

Генрих принял все эти условия, сложил с себя королевские регалии и поселился в 
Шпейере. Однако, опасаясь весьма вероятного торжества своих врагов на соборе в 
Аугсбурге, он решил не дожидаться папского суда, а ехать в Италию. В январе 
1077 
г. он отправился в путь, не имея при себе никого, кроме жены и одного немецкого 

дворянина, единственного сохранившего ему верность. С ним не было ни денег, ни 
дорожных запасов, так что иногда королю приходилось просить милостыню. Сверх 
того, князья заняли все проходы из Германии в Италию. Генрих принужден был 
пробираться через Савойю, где его теща, маркграфиня Сузская Адельгейда, дала 
ему 
несколько человек провожатых. Стояли такие холода, что Рейн замерз уже в 
середине ноября. Ехать по обледенелым г орам было чрезвычайно трудно и опасно. 
В 
г орах Це-ниса пришлось нанимать местных поселян, которые перетаскивали 
королеву, закутанную в воловью шкуру, с одной высоты на другую; мужчины 
продвигались ползком и не редко скатывались вниз по снежным уступам. Наконец, 
Генрих добрался до Италии, где к изумлению своему был принят с восторгом. В 
Ломбардии в это время распространился слух, будто император идет в Рим обуздать 

силой оружия г ордого папу. В северных итальянских областях уже давно не любили 

Григория; светские владельцы оскорблены были его новыми законами, а духовенство 

негодовало из-за преследования симонии и введения безбрачия. Многие итальянцы, 
в 
том числе архиепископы Миланский и Равеннский, находились под церковным 
проклятием. Вообще, Генриху представлялся удобный случай возмутить Италию 
против 
папы, но последние события в Германии лишили его всякой надежды на успех 
борьбы: 
он думал только о примирении со своим врагом. В это самое время папа ехал в 
Германию на Аугсбургский съезд для суда над Генрихом; узнав о внезапном