македонские обычаи и сами македонцы у него в пренебрежении.

Из Суз Александр спустился по Евфрату до Персидского залива, а затем поднялся 
по 
Тигру в Опиду. Здесь он собрал македонцев и заявил, что увольняет солдат, 
негодных к военной службе по старости или по увечью; он отошлет их на родину и 
даст каждому с собой столько, что дома земляки будут им завидовать, а другие 
македонцы загорятся желанием взять на себя их труды и опасности. Александр 
рассчитывал, что македонцы обрадуются его словам. Они же обиделись на эту речь 
царя. Во всем войске вообще было много недовольных: македонцев раздражала и 
персидская одежда Александра, и варварские обычаи, и новые любимцы. Солдаты не 
выдержали и закричали - пусть он уволит их всех и воюет вместе со своим отцом. 
Это был насмешливый намек на божество Аммона. Александр стал в то время уже 
раздражительным и, привыкнув к варварской угодливости, относился к македонцам 
не 
с прежним благодушием. Он соскочил с трибуны, приказал схватить явных смутьянов 

и сам рукой указал щитоносцам, кого надо взять. Взяли человек 13. Александр 
приказал их казнить (Арриан: 7; 1-8). Затем, поднявшись вновь на трибуну, он 
обратился к воинам с гневной речью, проклиная их неблагодарность, и под конец 
велел убираться всем, кому не стыдно бросить его одного, а он останется здесь 
под охраной побежденных варваров. И в самом деле, Александр тут же прогнал 
своих 
телохранителей и передал их должность персам, поставив их копьеносцами и 
жезлоносцами. Видя, что свита царя состоит из персов, что они удалены и 
оскорблены, македонцы притихли и, одумавшись, поняли, что они от ревности и 
гнева почти что обезумели. Образумившись, без оружия, в одних хитонах пошли они 

к царской палатке с плачем и криком. Александр не допустил их к себе, хотя и 
смягчился. Македонцы не уходили: 2 дня и 2 ночи терпеливо стояли они так, 
плакали и называли его владыкой. На третий день Александр вышел к ним, видя их 
печаль и унижение, заплакал и горевал долго (Плутарх: "Александр"; 71). 
Помирившись с солдатами, Александр уволил со службы 11 000 ветеранов. Во главе 
них он поставил Кратера, которому приказано было управлять Македонией вместо 
Антипатра, а Ан-типатра Александр вызвал к себе с пополнением из новобранцев 
(Юс-тин: 12; 12).

Из Опиды в 326 г. до Р.Х. войско отправилось в Экбатаны. Здесь начались шумные 
празднества, которые были прерваны внезапной смертью Гефестиона. Александр так 
любил его, что просто обезумел от горя. Он приказал сейчас же в знак траура 
остричь гривы всем лошадям и мулам, сломать зубцы у городских башен и распять 
врача Главка (хотя тот был не виноват - Гефестион умер именно потому, что не 
выполнял указаний врача). Предался он и другим безумствам. Так, например, он 
истратил на похороны друга 10 000 талантов, но и это считал за пустяк и 
собирался фракийскую гору Афон превратить в статую Гефестиона (Плутарх: 
"Александр"; 72).

Немного утешившись, Александр совершил поход на косеев и совершенно истребил 
это 
племя. Затем он отправился в Вавилон (Арриан: 7; 15). Здесь он застал флот 
Неарха, поднявшийся из Персидского залива вверх по Евфрату. Александр велел 
строить еще корабли и нанимать корабельщиков. У Вавилона была вырыта гавань, 
где 
могла пристать тысяча военных кораблей. Сюда же начали сходиться войска из всех 

сатрапий - Александр начал подготовку к новому походу (Арриан: 7; 19). Планы 
были столь же грандиозны, как и прежде: покорив арабов, Александр предполагал 
переправиться в Африку, пройти все просторы Нумидии, захватить Карфаген, 
переправиться в Испанию, выйти мимо Альп к побережью Италии и возвратиться в 
Эпир (Курций Руф: 10; 1).

Но когда все было готово и объявлен уже день начала похода, Александр внезапно 
заболел лихорадкой. Сначала он не обратил на нее внимания и продолжал отдавать 
распоряжения, но болезнь все усиливалась, пока, наконец, не свалила его 
окончательно. Когда войско узнало, что надежды на выздоровление нет, то солдаты,
 
полные печали и любви к царю, потребовали, чтобы их впустили к Александру. Он 
лежал уже без голоса, но пожал руку каждому из проходивших мимо солдат, с 
трудом 
приподымая голову и приветствуя их глазами. Диадохи, собравшиеся у ложа 
умирающего, спросили, кому он оставляет свое царство. Он ответил: "наилучшему" 
(Арриан: 7; 25-26). Незадолго до смерти Александр снял с руки перстень и отдал 
его Пердикке. Скончался он в 28-й день месяца даисия в 324 г. до Р.Х., 
процарствовав 12 лет и 8 месяцев. Ни у кого первоначально не было подозрений в 
отравлении царя. Но спустя шесть лет Олимпиада получила донос; многих казнила и 

велела выбросить из могилы останки Иолая, царского виночерпия. Мысль об 
отравлении принадлежала якобы Антипатру, а осуществлена была его сыном 
Кассандром.

Р