ожество согдиан собрались по укреплениям и отказались повиноваться сатрапу, 
которого он им поставил. Приходилось в третий раз покорять эту землю. Александр 

вновь переправился через Амударью и разделил свое войско на пять частей. С 
пятым 
отрядом он пошел через всю страну к Маракандам и заставил жителей покориться 
ему. Тем временем Спитамен явился под стенами Бактры и опустошил ее окрестности,
 
но потом был несколько раз разбит полководцами Александра, хотя сам всякий раз 
благополучно ускользал от них. Но дело его было обречено на неудачу, поскольку 
македонские гарнизоны стояли во всех укрепленных местах, а македонские конные 
отряды преследовали его день и ночь. В конце концов, разбитый и покинутый всеми,
 
Спитамен бежал в землю саков. Однако когда саки узнали, что Александр опять 
готов вслед за ними вторгнуться в их владения, они отрезали Спитамену голову и 
послали ее Александру, чтобы этим поступком отвратить его от своего намерения.

Итак, вся равнинная Согдиана была окончательно подчинена, но в горах оставалось 

еще несколько укрепленных мест, где согдийцы чувствовали себя в безопасности. 
Особенно славилась неприступностью так называемая Согдийская Скала, где 
укрылось 
несколько тысяч воинов с большим запасом продовольствия. Говорили, что на эту 
скалу бежала с дочерьми жена бактрийца Оксиарта, отпавшего от Александра во 
время последнего восстания. Когда Александр подошел к Скале, то увидел отвесные,
 
недоступные для штурма стены. Он вступил в переговоры с осажденными, предлагая 
им сдаться, но те посоветовали ему сначала поискать крылатых людей, которые 
могли бы взлететь на эту гору и только потом угрожать им. Тогда Александр 
отобрал 300 воинов, привыкших во время осад карабкаться по скалам, и пообещал 
им 
огромную награду, если они смогут взобраться на скалу. Воины вооружились 
костылями для крепления палаток и с их помощью поднялись на вершину. Когда на 
рассвете варвары увидели у себя над головой македонский отряд, они были так 
поражены, что сдались без боя. В плен было взято много женщин и детей, в том 
числе жена Оксиарта со своей дочерью Роксаной. Ее удивительная красота 
произвела 
на Александра большое впечатление. Ради дочери он простил Оксиарта и принял его 

очень приветливо. В благодарность Оксиарт отправился к одному из местных князей 

Хориену, укрывшемуся на одной из горных вершин вместе со многими воинами, и 
уговорил его признать власть Александра (Арриан: 4; 16-21).

Вслед за этим Александр отправился в Мараканды. Тут на пиру после 
жертвоприношения Диоскурам произошло событие, о котором Александр затем горько 
сожалел всю свою жизнь. Повздорив со своим старым другом Клитом, он в порыве 
страшного гнева убил его ударом копья. Оба к моменту ссоры были уже сильно 
пьяны. Тем не менее, увидев бездыханное тело Клита, Александр пришел в такой 
ужас, что хотел заколоть себя тем же копьем. Друзья сумели обезоружить его. Три 

дня Александр провел на своем ложе, тяжко раскаиваясь в преступлении. Он не 
хотел принимать пищи, собирался уморить себя голодом. Друзья ходили за ним как 
за ребенком и, наконец, уговорами и просьбами заставили его поесть.

Несмотря на то, что причину несчастья искали в действии вина и в гневе Диониса, 

многие понимали, что дело гораздо серьезнее. Александр был уже не тот - прежняя 

простота общения с ним стала невозможна. Царь приходил в ярость от любого 
сказанного поперек слова. Он стал настолько чувствителен к лести, что сквозь 
пальцы смотрел на то, как льстецы отдают ему на пиру земные поклоны, словно 
богу. Говорили, что он собирается ввести этот обычай в свой этикет, но старые 
его друзья, воевавшие еще под началом Филиппа, встретили это новшество с таким 
негодованием, что Александр не решился настаивать. Однако именно на этой почве 
произошел разрыв между Александром и философом Калисфеном, с которым прежде он 
был очень дружен. Рассказывают, что однажды на пиру Александр, отпив из золотой 

чаши, пустил ее в круговую, начав с тех, с кем он сговорился относительно 
поклонов. Первый из получивших чашу отпил из нее, встал и земно поклонился 
Александру, который поцеловал его. Так чаща обошла всех. Когда черед дошел до 
Калисфена, тот не стал кланяться и, отпив, подошел к Александру. Тот не захотел 

его целовать, а Калисфен громко заметил: "Я потерял только один поцелуй!" 
Произошло это уже в Бактрах, куда Александр прибыл после убийства Клита и где 
готовился к индийскому походу. В это время был раскрыт еще один заговор против 
его жизни, участниками которого были царские пажи. Александр велел схватить 
всех, и после пыток они раскрыли весь свой замысел. Искали тех, кто мог 
направить юношей на дерзкое предприятие и, прежде всего, арестовали Калисфена. 
По одним известиям его казнили вместе с заговорщиками, по другим - вели за 
в