удов, но зато приучающее юношей к повиновению. Детей же, которых ожидала 
царская власть, закон освобождал от подобных обязанностей.

Когда Агесилай находился в так называемых агелах вместе с другими мальчиками 
его 
возлюбленным был Лисандр, пленившийся, прежде всего, его природной скромностью 
и 
сдержанностью, ибо, блистая среди юношей пылким усердием, желая быть первым во 
всем, обладая крепостью тела и живостью нрава, которую ничем нельзя было 
сдержать, Агесилай отличался в то же время таким послушанием и кротостью, что 
все приказания выполнял не за страх, а за совесть: его более огорчали упреки, 
чем трудная работа. Красота его в юные годы делала незаметным телесный порок - 
хромоту. К тому же он переносил ее легко и жизнерадостно, всегда первым смеялся 

над своим недостатком и этим как бы исправлял его. От этого еще более заметным 
делалось его честолюбие, так как он никогда не выставлял свою хромоту в 
качестве 
предлога, чтобы отказаться от какого-либо дела или работы.

Есть сведения, что Агесилай был небольшого роста и с виду ничем не замечателен, 

но живость и жизнерадостность при любых обстоятельствах, веселый нрав, 
привлекательные черты и приятный голос до самой старости привлекали к нему 
людей.

После смерти Агиса II возник спор из-за царской власти между его сыном 
Леонтихидом и Агесилаем. Агесилай обвинил Леонтихида в том, что тот 
незаконнорожденный. В самом деле, всем было хорошо известно, что вскоре после 
своего прибытия в Спарту, во время землетрясения, Алквиад в страхе выбежал из 
спальни Тимеи, жены Агиса, и этому позору было множество свидетелей. А 
Леонтихид 
родился как раз через десять месяцев после этого. Сам Агис никогда не считал 
Леонтихида сыном. На это Леонтихид возражал, что Агис, в присутствии многих 
свидетелей перед смертью отрекся от своих заблуждений и назвал его сыном. Дело 
таким образом становилось не совсем ясным. К тому же прорицатель Диониер 
вспомнил одно древнее прорицание:


Спарта! Одумайся ныне! Хотя
ты с душою надменной
Поступью твердой идешь, но
власть возрастишь ты хромую.
Много придется тебе нежданных
бедствий изведать,
Долго хлестать тебя будут войны
губительной волны.


Это пророчество прозрачно намекало на хромоту Агесилая, но Лисандр, бывший в то 

время в зените своего могущества, возразил, что пророчество это говорит скорее 
в 
пользу Агесилая, чем Леон-тихида. "Ибо, - сказал он, - божеству безразлично, 
если царствует кто-либо хромающий на ногу, но если царем будет 
незаконнорожденный и, следовательно, не потомок Геракла, то это и будет "хромым 

пареньем"".

При таких обстоятельствах Аге-силай и был провозглашен царем; он тотчас вступил 

во владение имуществом Агида, лишив этого права Леонтихида, как 
незаконнорожденного. Однако, видя, что родственники Леонтихида с материнской 
стороны, люди вполне порядочные, сильно нуждаются, Агесилай отдал им половину 
имущества; так, вместо зависти и недоброжелательства, он стяжал себе славу и 
расположение граждан. Такую же предусмотрительность и дальновидность Агесилай 
проявил в государственных делах. В то время самой большой силой в государстве 
были эфоры и геронты; первые из них находились у власти только один год, вторые 

же сохраняли свое достоинство пожизненно и имели полномочия, ограничивающие 
власть царей. Поэтому цари с давних времен жили с ними в раздорах, передавая 
эту 
вражду от отца к сыну. Но Агесилай избрал другой путь. Вместо того чтобы 
ссориться с ними и делать их своими врагами, он всячески угождал им, не 
предпринимая ничего без их совета, а будучи призванным, всегда торопился 
явиться 
как можно скорее. Всякий раз, когда эфоры подходили в то время, как он, сидя на 

царском троне, решал дела, он поднимался им навстречу, каждому вновь избранному 

геронту он всегда посылал в качестве почетного дара теплый дар и быка. Этими 
п