изи
входа в лиман, и это придает  ей особенную ценность, так как, если там будет
наш  пост, мы сможем следить за движением  иностранных  судов, которые  туда
являются  часто  и  даже  топят жир на  косах, отделяющих залив  Счастья  от
моря... Из  этого  пункта  мы предупредим любые  их  попытки  приблизиться к
лиману или войти в  него.  Это наблюдение возможно  производить  как прямо с
берега,  так  и посредством  сторожевых  судов.  Наши  суда, наблюдающие  за
лиманом или поддерживающие связь с постом, который будет в заливе Счастья, в
случае  штормовой погоды не  должны  будут удаляться  из  лимана  в  поисках
укрытия... В заливе Счастья  есть пресная вода: китобойные суда, появляясь в
тех местах,  будут приходить к  вам  за  водой  и  для  укрытия. При этих-то
посещениях мы и  будем давать им  повод убедиться, что край занят  русскими.
Вот те  обстоятельства,  выяснив которые,  я назвал эту  бухту, несмотря  на
некоторые ее неудобства, заливом Счастья.
     Муравьев спросил, какие новости на  Тихом океане, что же там англичане,
каковы их новые козни, как торговля европейцев.
     Это была другая сторона дела,  не менее важная и для всех собравшихся,-
круг  привычных вопросов. О политике англичан вообще любили поговорить.  Все
оживились,  возвращаясь  к  делу  знакомому,  как  к  старому  партнеру   по
щекотливой, но приятной игре.
     -   Прежде   всего,  Николай   Николаевич,   я   должен   передать  вам
приветственное письмо, посланное на  ваше имя  его величеством  Камехамехой,
королем Гаваев.
     Капитан  открыл ящик и  передал пакет. Муравьев, прочитавши,  отдал его
Струве. Все торжественно молчали.
     82
     - Как он принял вас?
     - Прекрасно, Николай Николаевич, мы  встретили там радушие и заботу. Мы
пришли на светлый праздник, одновременно с  нашим компанейским судном "Князь
Ментиков"... Вот подарок, сделанный мне королем Гаваев.
     - Что это?
     - Костюм полинезийского воина.
     - И копье?
     -  Да... Камехамеха говорит, что симпатизирует русским.  Он обижен, что
наша Компания больше не торгует на Гаваях.
     - А что он говорит про американцев?
     Офицеры "Байкала" опять отозвались почтительным шумом.
     Расспросы долго  еще продолжались. Помянули события  в  Китае, Гонконг,
прииски Сан-Франциско.
     Наконец губернатор поднялся.
     - Геннадий  Иванович,- обратился он к капитану.- Вы выполнили поручение
прекрасно,  с  необычайной  отвагой!  От души  благодарю  вас!  Дорогой  мой
Геннадий Иванович! - Он  пожал руку капитану, обнял и трижды  поцеловал его.
Спутники губернатора поздравили Невельского.
     - Благодарю  вас, господа,- обратился Муравьев к  офицерам  "Байкала".-
Ваш  славный  подвиг  принадлежит  истории.  Благодарю  вас  за  службу!  Вы
исполнили невозможное! А  теперь,  господа,  за дело. Я сегодня же отправляю
рапорт  государю. Миша,-  обратился  он  к Корсакову.- Утром  ты  скачешь  в
Петербург.  Готовься  на  рассвете  в путь.  Геннадий  Иванович,  немедленно
представьте мне рапорт об открытиях и описи.
     - Рапорт готов!
     - Просмотрите его  еще раз. Есть у вас письма  в  Петербург ?-обратился
губернатор к офицерам,-Садитесь и пишите... Да прошу вас отобедать со мной.-
Он пригласил капитана и офицеров на берег.
     Завойко был хмур.
     - У  Василия  Степановича превосходные вина,- заметил  губернатор.-  Мы
просим всех к себе.
     - Прошу вас, господа...- сказал Завойко.
     Невельской  просил  прислать для команды  свежих овощей,  каких  только
возможно.
     - У вас цинга? - спросил Завойко.
     - Цинги нет, но овощи необходимы.
     - Почему вы решили, что на нашем судне цинга? -- спро-
     83
     сил, обратившись к  Завойко,  доктор  Берг.- Я мог  бы вам  представить
отчет, из которого вы могли бы легко удостовериться, что вследствие принятых
мер команда "Байкала" дала самый низкий процент  больных из всех  когда-либо
совершивших  кругосветное.  Этот  отчет   мог   бы  быть  положен  в  основу
соответствующего  врачебного   обсуждения   и   послужить   материалом   для
составления правил.
     "Черт знает,  какие  тут педанты  и  бюрократы",-  подумал Завойко.  Он
обещал капитану  продуктов самых свежих и  свежих овощей, которых  не видали
они с самого ухода из Гонолулу.
     -  Так за рапорт! И приезжайте кутить, Геннадий Иванович! Жду вас всех,
господа! - сказал Муравьев.
     Он помянул,  что путешествует с женой, что  с  ними  всемирно известная
виолончелистка мадемуазель Христиани, что дамы уж, верно, заждались,
     Лица просияли.
     -  Жена жаждет видеть вас, Геннадий Иванович. Итак, едем! Кутить вовсю!
Пить вино и целовать француженку! - добавил он потихоньку, обнимая несколько
удивленного этими словами Невельского.
     Когда все вышли из каюты, Муравьев сказал:
     - В рапорте напишите все об иностранных судах у пролива.
     - Я уже помянул...
     - А в частном письме к Меншикову - об артиллерийском ученье! .
     Поднявшись наверх, губернатор поблагодарил выстроенную команду, обнял и
поцеловал правофлангового.
     Вскоре и он и все его спутники съехали на катере.
     Невельской, отдав  все распоряжения, спустился к себе. Присев за  стол,
он покачал  головой.  Возбуждение  охватило его  с  необычайной  силой. Взяв
гусиное перо,  он почесал за ухом, как бывало в детстве, когда,  начитавшись
про путешествия, предавался фантазиям. Понемногу он взял себя в руки...
     А офицеры писали письм