превосходительство! Эта
компанейская деятельность вконец меня из-
     61
     нурила  и лишила здоровья  и губит меня и  всю  мою  семью...  Я  отдал
Компании цветущие годы своей жизни...
     Губернатор хотел видеть ту сторону деятельности Завойко, которой он был
известен  и  за  которую был так ценим Компанией. По виду Аяна можно  было о
многом догадаться.
     Завойко стал рассказывать о своей хозяйственной деятельности.
     Впервые за  время своего  путешествия  губернатор  почувствовал себя  в
сфере  коммерческих  интересов  Компании.  Тут  все   дышало  интересами  ее
пайщиков. "У Компании нет и не может быть той цели,- думал  Муравьев,- что у
меня..."
     Когда-то  во  главе  Компании,   основанной  для   добычи   пушнины  на
американских  землях,  открытых Шелеховым,  стояли  иркутские  купцы.  После
смерти  Шелехова  правителем  и  главой  всего дела была  вдова  и  спутница
Шелехова в его великих открытиях.  Но  со  временем  петербургские  вельможи
прибрали  все  к  своим  рукам, перевели  главное  правление  из  Иркутска в
Петербург.  Они  стали получать миллионы чистого дохода.  За последние  годы
дело,   начатое    иркутянами,    "перешло",   как   выражался   Иннокентий,
порассказавший  кое-что  губернатору  и  подливший  масла в  огонь,  "в руки
лютеран"  -  придворных  немцев.   Компания  была  монополистом,  не   знала
конкуренции.  Акционеры  ее богатели, а служащие в  "колониях" думали лишь о
сохранении дивидендов на прежнем уровне.
     Муравьев заметил, что  Завойко  всегда жалуется  на что-нибудь, охает и
клянет свою  судьбу. Поначалу это удивляло губернатора.  Но теперь он понял,
что  это  жалобы  человека,   который  одновременно  отлично  все  делает  и
преуспевает. Жалобы  и проклятья  не мешали Завойко жить и обзаводиться всем
необходимым. И  не  только обзаводиться, но  и стяжать  себе добрую славу  в
Компании, быть на отличном счету.
     Василий Степанович надел  фуражку и повел губернатора. - Ох! - вздохнул
он,  подходя к огромному амбару.-  Боже  мой! Сейчас увидите все наши грехи,
что мы еще не успели вывезти, хотя тысячу лошадей уже  отправили и возим все
лето и
     всю осень...
     Сильной рукой Завойко распахнул широкую дверь бревенчатого пакгауза. До
потолка громоздились  кожаные  тюки  с пушниной, привезенные из американских
владений. Это  все было добыто охотниками: индейцами, алеутами и русскими на
Аляске, Прибыловых и Алеутских островах.  Со времени Шелехова осталась та же
упаковка, та же сортировка.
     -  Вот морские котики! -  сказал Завойко.-  Отсюда они пойдут  по новой
дороге на Маю, в Якутск, а оттуда в Иркутск и Кяхту для продажи в Китай. Эти
коты  - наше  золото,  чем богата  Компания и все  акционеры.-  Завойко стал
рассказывать, как идут запросы из Петербурга, много ли забито котов, сколько
отправлено, каких, куда...- А как этих котов бьют  нынче все иностранцы - то
бишь  силеры1, как они себя сами называют,- так про  то. ни слова, хоть  я и
писал уже не раз.  Наши богатства  разве так  надо охранять!  Право же, ваше
превосходительство, если не спохватимся вовремя, то все погубим...
     Дощатый пол в узких коридорах между тюками был выструган  и чист. Пахло
салом  шкур  и свежерубленым  деревом. Эти  два запаха  - новых  построек  и
пушнины - преследовали губернатора все время, пока он обходил Аян.
     "Так  вот  они, знаменитые амбары Компании!" -думал он, глядя на  груды
драгоценных мехов.
     Муравьев не был достаточно богатым  человеком, чтобы не завидовать тем,
кто  получает  миллионы  от  продажи  этих  шкур,  не  зная  даже,  как  они
добываются. В  душе у него накипело против Компании. Брать миллионы и ничего
не  давать! Завойко,  родственник  председателя Компании, и тот уверяет, что
богатства не охраняются, гибнут, что иностранцы разбойничают!
     Другой сарай был заставлен бочками с красной рыбой.
     - Только что закончился лов  ее,-  сказал  Завойко.- Это  хлеб здешнего
населения. Так же как и  на Камчатке! Я наладил сам вылов и сам плел невода,
учил всех, и теперь все сыты.
     Часть  сарая была отведена под магазин, где хранились товары: попроще -
для  туземцев,  а получше - на продажу иностранным китобоям. Завойко сказал,
что среди шкиперов  есть у него знакомые, и  что все они большие канальи, но
его боятся, и что  сигары, которыми  он вчера угощал, доставлены из Ма-ниллы
одним   из  этих  шкиперов,  и  что  тысяча  штук  будет  упакована  Николаю
Николаевичу к отъезду, так как таких сигар нельзя сыскать в Петербурге ни за
какие деньги.
     Солнце  поднялось высоко,  когда  губернатор и Завойко вышли,  закончив
осмотр. Море, ярко-синее, как на юге, ослепительно  сверкало. Листва  и иглы
опадали.  На вершинах сопок отчетливо видны были лиственницы и белые березы,
издали похожие на слабую щетину.
     1 Котиколов, охотник за котиками (искажен, англ, sealer).
     63
     -  Мне  приходилось кормить  все население  по побережью,-  рассказывал
Завойко.- Если  же  нет  улова,  сущее  несчастье. Тогда  я  вызываю оленных
тунгусов  из глубины материка и снабжаю население оленьим  мясом на выгодных
условиях.
     - На выгодных условиях? - переспросил губернатор.
     - Да,  на весьма выгодных... К тому  же раздаю рыбу, помогаю окрестному
населению, пекусь об инородцах, так как сознаю, что они тоже  есть подданные
императора.
     А море, едв