их наблюдениях за
приливами и отливами. По его словам,  вход  в залив Счастья и выход из  него
вполне возможны в самую малую воду. Позь подтвердил это.
     Орлов наблюдал  также  за режимом льдов в  лимане,  за вскрытием реки и
делал  промеры  на  фарватерах,  ведущих  из  лимана.   Он  рассказал  очень
неприятную  для Невельского новость, что при сильном южном ветре на северном
баре,  при  отливе,  такой сгон воды, что фарватер сильно  мелеет. А  на юге
лимана в эту пору море уже чисто  и фарватер южный открыт. Туда, видно, идет
главная масса речной воды.
     Невельской озаботился всем этим.
     - Мы весны  тут не  видели,  Геннадий Иванович!  - говорил Орлов.- Ждем
судна, а лед  все  ходит,  все  гоняет его  течением от Амура и к Амуру, как
прилив и ветер прибойный - льды найдут с моря - станет зима!
     - Я видел такую же картину в Аяне...
     Говорили  о гиляках и маньчжурах,  о  их  взаимоотношениях,  о  здешней
туземной торговле.
     - Китоловы, Геннадий Иванович, все знают залив  Счастья. Здешние гиляки
терпят от них. Тут  у них стоянка и налив пресной воды на речке Иски. Коса и
стойбище гиляцкое  тоже называется  Иски.  Верстах в четырех от  устья у них
зимники.  Там тайга, охота  хорошая и  зимой  теплей,  чем тут, на косе... А
летом приходят  суда,  торгуют  с китоловами... И  рыба тут  морская, нерпы,
белухи...
     Орлов опять  помянул,  что  южный  фарватер  удобен,  что  всюду  ходят
китоловы и что здесь льды, что  южный  фарватер,  ведущий  в  Японское море,
вскрывается раньше северного и раньше залива Счастья почти на целый месяц.
     448
     Невельской возбужденно заходил по  каюте.  В нем подымалась новая волна
озлобления.
     - Мы будем сидеть во льдах в заливе Счастья, а любое судно тем временем
через южный фарватер сможет заходить в реку... Подлецы! Лезем и в Иерусалим,
и в Грецию, а Сибирь нe можем защитить.
     Орлов  не  сразу понял,  кого Невельской  честит. Даже  тут,  в  заливе
Счастья, люди побаивались в те времена подобных суждений.
     - Решено  обойтись полумерами, Дмитрий Иванович! Не позволяют  занимать
Амур! То, что  я прочел, это все! - сказал капитан.- Пока иного нет.  И еще,
слава богу, что есть этот .тлив  и его разрешено нам занять! Действительно -
залив Счастья!  А что  бы мы  делали, если бы его не было! За что зацепились
бы? Но мы с вами не должны ждать, когда китобои пойдут в  реку... Наше дело,
Дмитрий   Иванович,-   сказал  Невельской,   уставившись   на  собеседника,-
действовать! Повеление исполним, Дмитрий Иванович! Но если мы,- он засмеялся
суховатым неприятным смешком,- будем делать только то, что
     выше велено,- все погибнет!  Будем исполнять,  что  сами найдем нужным,
что нам подскажет здешняя обстановка.
     Орлов надеялся, что с приходом судна окончилась эта постоянная тревога,
когда ждешь, что вот-вот маньчжуры явятся и всадят  тебе нож в спину. Как ни
дружественны были гиляки, но  все же  они страшатся маньчжур, да и у гиляков
законов нет. Нож  их закон! С  ними говоришь  и не  знаешь, чем вдруг можешь
обидеть. Однажды какой-то пустяк в юрте сделал, а  они вдруг как вскочат все
и закричат. Оказывается, нарушил обычай.  Лег спать не в ту сторону  ногами.
Еле уладил.
     Эти долгие месяцы Орлов жил совершенно один среди чужого народа и ладил
с ним, хотя никто не знает, чего это ему стоило.
     - На Амуре, конечно, лучше бы строиться! - уклончиво заметил он.
     - Пост ставить будем  тут. Надо укрепление выстроить, днем и ночью быть
наготове, если кто сунется - рыло разобьем!
     -  Когда  я  жил  на  Погиби,  приезжали гиляки  с  южного  побережья,-
продолжал  Орлов  свое,- и  рассказывали, что нынче,  как только море  у них
очистилось,  кроме того  корабля, который  я сам видел,  приходили  еще  два
больших судна  и стояли на якорях,  ждали,  когда разойдутся льды, и  хотели
идти на
     449
     север искать проход в реку, делали промеры, но не дождались,  будто бы,
и ушли...
     -  У  европейцев есть и  китобои  грамотные,  могли  читать  перевод  с
японского, описание Мамио, и попытаться все проверить, да и  от туземцев они
многое могут узнать.
     Вечером  Орлов  сходил в баню.  Двое матросов  парили  его  и окатывали
горячей и холодной водой. Орлов не только давно не парился, но и не мылся. В
заливе вода все еще холодная.
     Спал он в каюте. Думал с  вечера о том,  что писала жена. Он  ждал ее с
"Охотском".
     Утром  капитан и  Орлов,  взяв с  собой боцмана и  казачьего  урядника,
съехали на берег.
     Шлюпка  пробороздила  килем песок.  Краснолицый  Конев выскочил,  держа
конец.
     Здесь  тихо,  не  то,  что  с морской стороны. Там  за косой  шумело  и
волновалось море, казалось оно выше песков.
     Офицеры,  сопровождаемые гиляками, поднялись на гребень косы,  поросший
кедровым стланцем и можжевельником.  Перед  ними расстилались  бледные  во